– Не помню. Мы почти не выходили из дома. Дронов был очень страстным парнем. Так что там Ахматова и Модильяни? Между ними что-то было?
– Вы имеете в виду любовные отношения?
Марго забросила в рот кусочек ветчины и кивнула:
– Угу.
– Многие считали, что да. По крайней мере Модильяни нарисовал шестнадцать карандашных портретов Ахматовой, и на многих из них она запечатлена обнаженной.
– Ну, это еще ни о чем не говорит, – сказала Марго. – Дронов тоже рисовал меня голой задолго до того, как впервые снял с меня платье. Как говорит моя подруга Верка, «мечтать не вредно!».
– Может быть, – не стал возражать Фил. – Однако через год, в тысяча девятьсот одиннадцатом, Ахматова поссорилась с мужем и снова приехала в Париж. На этот раз – одна. И снова встретилась с Амедео.
– И что, у них сложилось? – снова полюбопытствовала Марго.
– Об этом история также умалчивает, – ответил Фил. – Анна пробыла в Париже недолго. Потом она уехала, и больше они никогда не встречались. Через несколько лет Модильяни женился на девушке по имени Жанна, и она родила ему дочку. Прожили они всего два года. Потом Модильяни простудился и умер. Жанна, не выдержав горя, выбросилась из окна пятого этажа и разбилась насмерть. Она была на восьмом месяце беременности.
Брови Марго дрогнули.
– Как грустно, – жалобно проговорила она. – Он хотя бы успел прославиться и разбогатеть?
Фил покачал головой:
– Нет. Модильяни умер в нищете. Иногда он ходил по ресторанам и предлагал посетителям свои рисунки за стакан вина. Как правило, желающих что- нибудь купить не находилось. Однажды, придя в полное отчаяние, Амедео швырнул пачку своих рисунков в нужник. Вместо туалетной бумаги.
– И что?
– Ничего. Бумагу использовали по назначению.
Марго вздохнула и небрежно проговорила:
– Скоты!
– И не говорите. Как я уже сказал, Амедео Модильяни умер в полной нищете. А спустя всего несколько лет его картины стали стоить миллионы. Кстати, у вас потрясающий аппетит, – заметил Фил, глянув на стол.
Только сейчас Марго поняла, что, заслушавшись рассказом Фила, умяла в одиночку весь ужин. Этот факт привел ее в ужас. Перед глазами возникла красная стрелка весов, которая неумолимо качнулась к цифре «60». Марго испуганно отодвинула от себя пустую пластиковую тарелочку. Но было поздно. В животе уже начались метаморфозы.
– Черт, – пробормотала Марго. – У меня в животе настоящая революция.
– Я слышу, – сказал Фил.
Марго покраснела.
– Могли бы не говорить, – сказала она.
Фил кивнул:
– Хорошо, не буду. О, вот опять! У вас внутри настоящий симфонический оркестр!
Вместо ответа Марго болезненно поморщилась и прижала к животу узкую ладонь.
– Болит? – поинтересовался Фил.
Она жалобно кивнула:
– Угу.
Фил пристально посмотрел на живот Марго, словно мог что-то там разглядеть. Потом сурово сдвинул брови и сказал:
– Ложитесь на полку.
– Что-о?
– Я ведь врач, – напомнил Фил. – Вы забыли?
– Ах, да, – кивнула Марго.
Охая и постанывая, она растянулась на своей постели. Фил присел рядом и посмотрел на Марго таким взглядом, словно он был поваром, а Марго – куском мяса, который ему предстояло разделать. После чего скомандовал:
– Снимите блузку.
– Ни в коем случае! – отчеканила Марго.
– Почему?
– У меня под ней ничего нет.
