на ваше несчастное лицо. Ради бога, не мучьте себя.
– Да я вообще-то… Я не… Спасибо, – облегченно выдохнул Игорь Иванович, покрываясь румянцем. Затем он достал откуда-то рюмку, взял бутылку, наполнил рюмку, залпом ее опорожнил, поставил бутылку на стол, рюмку запихал в ящик стола и посмотрел на Марго. Вид у него был смущенный, но заметно повеселевший.
– Ну? – спросила Марго. – Теперь мы можем поговорить?
– Да, да! Конечно! Спрашивайте! Извините, я не расслышал, как вас…
– Марго. Меня зовут Марго.
– Марго, – повторил Игорь Иванович и удовлетворенно кивнул. – Вы, кажется, о чем-то меня спрашивали?
– Так точно. Я спросила – когда Гоша… когда Георгий Павлович приехал из Москвы, у него в руках был большой прямоугольный предмет… – Марго начертила пальцем в воздухе большой прямоугольник, – …завернутый в оберточную бумагу?
– Э-э… Да. Кажется, был… Ну, конечно, был! А почему вы спрашиваете?
– Потому что этот предмет ему подарила я.
– Вот как?
– Да.
– Хм. – Очкастый задумался. – Что ж… Если так… Хорошо. – Он взял со стола одну из папок, раскрыл ее и взглянул на Марго. – Итак, я готов зафиксировать ваш заказ и передать его лично Георгию Палычу. Можете на меня положиться.
«О господи!» – чуть не взмолилась Марго. С мужчинами и так-то сложно разговаривать, а уж с пьяными – трудней вдвойне. Выпив хотя бы рюмку водки, мужчины стремительно тупеют. А после второй они только и могут, что таращиться на тебя бараньими глазами и улыбаться самой идиотской из всех улыбок, существующих в природе. В эти моменты с ними можно говорить только о футболе. У Марго не было никакого желания говорить с очкастым о футболе, поэтому она сказала… вернее, прокричала, словно перед ней сидел глухой старик:
– Скажите, я могу ему куда-нибудь позвонить? Я могу позвонить Георгию Павловичу?
Очкастый испуганно отшатнулся.
– Это вряд ли, – пролепетал он, продолжая испуганно на нее таращиться. – Он каждое лето уезжает за город. Телефона у него там нет. Не любит, когда его тревожат. Раз в неделю приезжает в город, заодно забегает и к нам.
– Ну, а доехать-то до него как-нибудь можно?
– Можно. Правда, это далеко. Но если вам так горит…
– Горит! Еще как горит! Пылает адским пламенем!
– Что ж, тогда… – Игорь Иванович наконец взял себя в руки. Он поправил не очень чистым пальцем очки, откашлялся в не очень чистый кулак и сказал: – Записывайте адрес.
– Диктуйте!
Он продиктовал, Марго записала.
– Знаете, как добираться? – спросил очкастый.
– Нет.
– Гм… Без плана вы заблудитесь. Но я вам все подробно нарисую. Значит, так… Сначала сядете на электричку…
И он принялся описывать дорогу, попутно рисуя на листке бумаги схему огрызком карандаша. Описание заняло у него минут пять.
– Как выйдете из лесочка – так сразу его домик и будет, – закончил Игорь Иванович.
– Большой?
– Кто?
– Домик.
– Ну, не то чтобы большой… Но мимо не пройдете. Он на отшибе живет, чтобы люди ему думать не мешали. И лучше всего приезжайте к нему с утра. Чем раньше – тем лучше. К вечеру он обычно совсем… совсем… – Игорь Иванович замялся, подыскивая подходящее слово.
– Усталый? – подсказала Марго.
– Да. Усталый. – Очкастый благодарно улыбнулся.
– Спасибо вам, – сказала Марго и спрятала листок со схемой в сумочку. – Скажите, а… – Тут уже Марго и сама немного стушевалась. – А как он выглядит?
– Гоша-то? – удивленно спросил очкастый. – То есть как это… Что-то я не понимаю… Вы что же, никогда с ним не виделись?
– Понимаете, – начала объяснять Марго, – там, где мы встретились, было очень темно. И к тому же – я была без очков.
– Вы и сейчас без очков, – заметил Игорь Иванович.
– Это верно, – кивнула Марго. – Но сейчас у меня в глазах контактные линзы. У Гоши светлые волосы, так?
