вытянута, но затылочная – как у человека. Краниум гладко отполирован и украшен платиновыми кольцами и драгоценными камнями.
– Жуть, – хмыкнул Корсак.
Клинков накрыл коробку крышкой.
– Когда приедут полицейские? – уточнил он.
– Скоро, – ответил Глеб. – Они выслали два вертолета с собровцами. Координаты я им указал.
– Хорошо. – Библиотекарь отодвинул коробку в сторону и посмотрел на Глеба. – Хотите, сделаю вам чаю?
Глеб не ответил. Пару секунд он молчал, хмуро глядя на Клинкова, а затем негромко произнес:
– Юрий Петрович, вы ведь знали про эту секту?
– Про общину зверопоклонников? Конечно, знал. Все про нее знали.
Глеб недобро прищурился.
– И что, просто жили с этим «знанием»?
– А что я мог сделать? – пожал плечами библиотекарь. – Все мало-мальски важные персоны в нашем районе были членами общины. Она появилась за сотни лет до моего рождения, и не мне вмешиваться в ее дела.
Глеб вздохнул.
– Мракобесие какое-то, – с досадой и горечью проговорил он. – И это в двадцать первом веке!
Клинков взглянул на него с осуждением.
– Вы христианин? – спросил он вдруг.
– Вроде того, – ответил Корсак.
– И ходите в церковь?
– Иногда.
– Причащаетесь? Едите «тело Христово» и пьете «кровь Христову»?
– Случается. – Глеб усмехнулся. – Понимаю, куда вы клоните.
– Они поклоняются получеловеку-полузверю, которого считают основателем человеческого рода, – спокойно произнес Клинков. – И это не хуже, чем поклоняться Сатане, Бафомету или целому сонму языческих божков. А люди делают это сплошь и рядом.
– Но почему вы сразу мне все не рассказали?
– Я… не мог. – Клинков смущенно отвел взгляд. – Мы все здесь, в городе, опутаны цепями клятв и обязательств. – Он снова посмотрел на Глеба. – Но я ведь вам помогал. Я пытался вам подсказывать, выводил вас на верный путь. Делал все, что было в моих силах. Разве не так?
Глеб не ответил. Библиотекарь говорил правду. Он сделал все, что мог, и, по сути, спас Глеба и Эльзу от верной смерти. Увидев, что Глеб не возражает, Юрий Петрович облегченно вздохнул.
– Как вы думаете, что грозит всем этим людям? – спросил он затем.
Ответить Корсак не успел. Из прихожей донесся переливчатый звонок. Глеб и Клинков повернули напряженные лица в сторону прихожей.
– Мне… открыть? – тихо спросил Юрий Петрович.
– Сперва узнайте, кто это, – ответил Глеб. – Возможно, это из полиции.
Клинков кивнул, поднялся со стула и, слегка ссутулившись, двинулся в прихожую. До Глеба донесся двойной щелчок замка, потом скрип открываемой двери. А затем голос Клинкова.
– Вы к кому?
– Мне нужен Глеб Корсак.
Глеб вскочил на ноги, быстро вышел из кухни и прошел в прихожую.
– Павел! – воскликнул он, увидев смуглое, красивое лицо Базарова.
– Здравствуйте, Глеб Олегович, – поприветствовал его художник.
Клинков вопросительно посмотрел на Глеба.
– Это ко мне, – сказал тот. – Проходи, Павел!
Библиотекарь посторонился, и художник Базаров вошел в прихожую. Остановился перед Глебом, держа руки в карманах замшевой куртки и глядя на него спокойными голубыми глазами.
Клинков выглянул в подъезд, а затем торопливо закрыл дверь и защелкнул замок.
– Проходите в кухню, – сказал парню Юрий Петрович.
Но тот не шелохнулся. Он стоял и пристально, с каким-то странным, мрачноватым интересом разглядывал Корсака. А потом разлепил губы и негромко сказал:
– Вы знаете, что моя мама умерла? Ее убили. Сожгли заживо.
