поверьте старому менту – в случае с вашим дядей никакого преступления не было. – Он глянул на часы и добавил: – Мне пора на совещание. Если у вас все…
Глеб поднялся на ноги.
– Спасибо, что согласились поговорить, – вежливо сказал он.
– Рад был с вами познакомиться. Кстати, а вы когда в Москву собираетесь?
Глеб пожал плечами:
– Еще не знаю.
– Когда узнаете – сообщите, ладно?
– Зачем?
Кочетков вновь одарил Глеба златозубой улыбкой:
– Моя жена наверняка пожелает с вами встретиться. Подписать у вас книжку, поговорить. Вы не думаете у нас задержаться?
– Разве что на день или два, – сказал Глеб.
– Вот и отлично! Тогда жду вашего звонка. – Подполковник Кочетков поднялся и протянул Глебу руку. – Всего доброго!
– Всего доброго.
Корсак пожал руку подполковника. Она была прохладная и влажная.
Шагая от отделения полиции, Корсак глубоко задумался. Слова подполковника Кочеткова звучали логично, но вот тон, каким они были произнесены, наводил на размышления. Уж очень много было в этом тоне фальшивых ноток.
Глеб вспомнил, каким взглядом смотрел на него пэпээсник. Смесь настороженности, интереса и неприязни. У подполковника Кочеткова был такой же точно взгляд.
«Интересно, дядя успел дописать свою книгу? – подумал вдруг Глеб. – А если успел, то где она сейчас? И о чем она?»
Размышляя об этом, Глеб не сразу заметил женщину, вышедшую из-за угла с пакетом в руке. А когда заметил, было уже поздно. От толчка женщина пошатнулась и выронила пакет.
– Ай! – испуганно воскликнула она.
Глеб увидел, как из упавшего пакета выпали и раскатились по тротуару апельсины. Оранжевые на сером.
– Черт! – с досадой проговорил он и поднял взгляд на женщину. – Простите, пожалуйста. Вы не ушиб…
Фраза осталась незаконченной. Перед Глебом стояла темноволосая, зеленоглазая молодая женщина. На ней были длинное приталенное пальто и элегантная шляпка. Глеб смотрел на нее всего несколько секунд, однако хватило и этого. Сердце у него защемило. Отчего-то показалось, что жизнь – со всеми ее горестями и удачами – прошла мимо, потому что в ней не было ничего подобного этой женщине, словно бы сотканной из прохладного майского воздуха, наполненного ароматами свежих листьев и цветов.
– Простите, – снова пробормотал Глеб.
Затем нагнулся и принялся собирать рассыпавшиеся апельсины в пакет. Собрал, выпрямился и протянул женщине:
– Вот, держите.
– Спасибо, что помогли, – с улыбкой сказала она, принимая пакет. А потом посмотрела на него внимательнее и задумчиво проговорила: – У вас знакомое лицо. Мы с вами уже где-то виделись?
– Да, – сказал Глеб. – Только это было очень давно.
Женщина чуть прищурила зеленые глаза. Глеб ее не торопил. В нем вдруг заговорило мужское честолюбие, и ему стало до боли интересно, вспомнит она его или нет.
– Боже… – тихо обронила она. – Неужели…
И снова выронила из пальцев пакет с апельсинами, и они снова покатились по серому асфальту, но она не обратила на это внимания, а шагнула к Глебу, порывисто обняла его за плечи и прильнула к его губам в коротком, дружеском поцелуе.
– Я… – Глеб понял, что не может говорить. Слишком сильно забилось его сердце, отдаваясь дрожью в голосе.
– Глеб! – с радостной улыбкой выдохнула Эльза. – Это ведь ты!
– Я, – улыбнулся Корсак.
– Слушай! – снова заговорила она. – Тут рядом есть очень уютное кафе! Не хочешь выпить по чашке кофе и поболтать?
– С удовольствием, – сказал Глеб. – Только давай сначала соберем апельсины.
Эльза посмотрела на апельсины, потом снова на Глеба и фыркнула от смеха.
– Давай!
На этот раз они оба присели на корточки и принялись весело собирать рассыпавшиеся оранжевые шары, и Глеб поймал себя на том, что сейчас, в эту самую секунду – как бы глупо это ни было – он чувствует себя таким счастливым, каким не был уже много-много лет.
