мне не ждать.
Я заняла большое кресло, обтянутое синим с золотом бархатом. Леди Дадли покорно замерла рядом со мной. Фрейлины расположились неподалеку. Писари застыли истуканами рядом с окном, заслоняя солнечный свет еще одного теплого, почти летнего дня. Охрана заняла стратегически важные места около дверей. Я уже привыкла к мысли, что одна останусь только тогда, когда надо мной закроют крышку гроба.
– Леди Дадли, – произнесла я, привыкая к звуку ее имени. – Вы просили об аудиенции. Времени мало, так что, прошу вас, давайте перейдем к делу.
– Ваше величество, – начала она. Голос звучал неуверенно, грозя скатиться в рыдания. – Я знаю, что за прошение подал мой муж. Я… Он поставил меня в известность.
– Продолжайте, – произнесла я. Эх, выпить бы…
– Я… хотела задать вам вопрос. Знаю, вы можете казнить меня за дерзость, но… мне уже все равно! – воскликнула она. Я вздохнула. Подозреваю, без истерики не обойдемся.
– Говорите!
– Любите ли вы его так сильно, как я?
О черт! Вот это поворот… Кажется, ей и правда все равно, раз осмелилась задавать такие вопросы королеве. Я встала с кресла. Фрейлины сидели с открытыми ртами, гвардейцы напряглись, наверное, ожидая, что сейчас прикажу схватить замершую в кресле женщину. Писари делали вид, что их здесь нет и что они дружно вышли в открытый космос.
– Всем уйти, – вместо этого произнесла я. – Закрыть двери и никого не впускать. Сэру Эшаму скажете, чтобы ждал в большой приемной. Отчеты Уильяма Сесила положите мне на стол…
Что бы еще приказать? Я тянула время, не желая возвращаться к Эми Робсарт. Одно мое слово – и ее выкинут не только из комнаты, а также из дворца, но… это ничего не решало. Я собиралась поговорить с ней, словно мы – обычные женщины, между которыми встал один мужчина. Ее муж, Роберт Дадли.
Эми тем временем зарыдала, закрыв лицо руками. На ней было черное платье, в темных волосах – траурная лента, словно она уже похоронила последнюю надежду, а затем пришла ко мне, чтобы совершить ритуальное самоубийство. Спросить у королевы такое!..
– Леди Дадли, – вздохнула я, возвращаясь на место. – С чего вы взяли, что я отвечу на ваш вопрос?
– Я знаю, Роберт просил вас дать ему развод. Он показывал мне… свиток. – Женщина беспомощно оглянулась, но бумаги унес писарь, которого я выгнала из комнаты. Эми зарыдала пуще прежнего. – И назвал причину, которую в нем указал.
Я мысленно застонала.
– Но дело не в ней, а в том, что он любит вас. Если его чувства взаимны, то я сдамся без боя, ведь вы – единственная, кому я согласна его отдать!
Меня поразила боль и сумасшедшая решимость, прозвучавшая в ее голосе.
– Эми, вы не представляете, о чем говорите. Все далеко не так, как вам кажется!
Она покачала головой:
– Роберт искренен в своих желаниях. Он ведь всегда любил вас, с самого детства, но знал, что вам не суждено быть вместе. Затем встретил меня и… смирился со своей участью. Вернее, со мной. Я же, глупая, надеялась, что помогу ему забыть вас.
– Леди Дадли, сейчас же прекратите себя терзать! – приказала я, но меня опять не послушались.
– Ваше величество, вы наверняка знаете о Роберте все, но… Позвольте рассказать, что довелось пережить нам до того, как взошла его звезда при вашем дворе.
Наверняка о Роберте я знала мало, поэтому кивнула. Ну что же, пусть рассказывает.
– Мы познакомились почти десять лет назад, когда его отец, Джон Дадли, приехал в наши места разбираться с бунтовщиком Кеттом. С ним был Роберт. Они остановились в Стендфилд Холле, в доме моего отца. Это была любовь с первого взгляда. Он был так красив… Я взглянула ему в глаза и пропала навсегда. Пусть моя жизнь в конце концов обернулась адом, но я ни о чем не жалею! Ведь тогда, в Норфолке, а потом в Лондоне, мы были счастливы.
– Леди Дадли, я вовсе не уверена, что мне надо знать такие подробности.
Но, кажется, жена Роберта меня не слышала, впав в состояние, когда из нее потоком лились воспоминания, облеченные в слова.
– Через год мы уже праздновали свадьбу. Я знала, что это был неравный брак. Да, мой отец богат, но я – лишь дочь простого сквайра. Пусть Роберт третий сын в семье, но его отец был герцог Нортумберлендский, который при Эдуарде практически правил страной. Тогда мне казалось, что это неважно. Ведь я безумно любила своего мужа и знала, что, кроме Роберта, мне не нужен никто другой. Я старалась быть хорошей женой, исполнять любые его желания. Мы жили в центре Лондона, во дворце Сомерсет Хаус, пока…
Затем, кажется, случилась я. Нет, оказалось, я случилась значительно позже…
– Пока не умер Эдуард и королевой стала Мария. Джон Дадли пытался ее уничтожить, чтобы посадить на трон Джейн Грей. Он приказал Роберту догнать и убить Марию. Роберт ее не нашел… Зато их нашли войска будущей королевы. Отец и все братья Дадли были схвачены. Их посадили в Тауэр. Вскоре Джона Дадли казнили за государственную измену, но королева, продержав его сыновей в заточении полтора года, все же смилостивилась и
