— Правильно! Отличная мысль! — залаял Альфи и понесся вниз по склону на луг.
Они обосновались гораздо ближе к городу, чем хотелось бы Счастливчику, но он вынужден был признать, что эта близость тоже имела свои преимущества.
Вскоре собаки наткнулись на брошенную хижину Длиннолапых, приютившуюся между полем и рощицей. Счастливчик остановился. Что там такое — пустой дом или какая-то опасность?
Он тщательно обнюхал землю, но не обнаружил никаких свежих запахов.
— Солнышко, ты мне поможешь? — Малютка с готовностью выплюнула из пасти свой желтенький поводок, подбежала к Счастливчику и они вместе еще раз хорошенько обследовали все пространство вокруг хижины. Ничего подозрительного. — Давайте зайдем, — прошептал Счастливчик.
Четверо собак с опаской зашли за сломанную изгородь и приступили к исследованию территории. К хижине было пристроено какое-то ветхое помещение, выглядевшее покосившимся и хлипким, как Длиннолапый, налакавшийся огненного сока.
Счастливчик поскреб лапой щелястую дверь, и она нехотя, со скрипом, подалась внутрь, так что он невольно отскочил.
Вздыбив загривок, собаки потянули носами затхлый воздух. В домишке сильно пахло соком, которым Длиннолапые поят свои клетки-гремелки, но гремелка, забившаяся в угол, спала, по крайней мере, вид у нее был такой, будто она очень давно не выбегала из своего укрытия. Она была вся ржавая и с дырами в боках, ее круглые резиновые лапы смялись, вжавшись в пол под тяжестью гремелки. Большие круглые глазищи тоже не горели, а один из них и вовсе был разбит.
— Эта клетка-гремелка уже давно не бегала, — сообщила Дейзи, гордясь своей сообразительностью.
— Не думаю, что она зарычит на нас, — с сомнением заметил Счастливчик.
— Ой, да никогда она не зарычит! — воскликнула Солнышко. — Она мертвая. Ой!
«Пожалуй, в чем в чем, а уж в пожитках Длиннолапых эти собаки точно разбираются лучше меня!» — подумал Счастливчик. Набравшись храбрости, он потянул лапой дверь клетки, но она и не подумала открыться, как сделала это дверь той гремелки, где он провел ночь.
Альфи басовито тявкнул, кивая на маленькую металлическую скобку, приделанную к двери.
— Вот за нее! Тяни! Тяни, Счастливчик!
Счастливчик подцепил когтями скобку и решительно потянул за нее; сначала ничего не происходило, потом он почувствовал какое-то движение и услышал негромкое «клац». Тогда Дейзи ухватилась зубами за край двери и, потянув, распахнула ее.
Счастливчик восхищенно поглядел на нее, потом сунул нос в брюхо клетки.
— Какая же ты умная, Дейзи!
Та польщенно покрутила своим коричневым хвостиком.
— Ну что, полезем внутрь?
В клетке пахло старым и едким дымом, который Длиннолапые любят выпускать изо рта. Кожа на сиденьях была рваная и грязная, Счастливчик брезгливо сморщил нос, обнюхав ее. Зато Альфи вдруг вцепился зубами в лоскут надорванной кожи и с силой потянул.
«Выходит, клетка-гремелка все-таки мертвая, — с удовлетворением подумал про себя Счастливчик. — Иначе она бы сейчас завыла от боли».
Убедившись в безопасности клетки, он пришел на помощь Альфи, и они вместе пыхтели и тянули до тех пор, пока полоски кожи с оглушительным, но очень приятным треском не оторвались от сиденья.
— Но ведь их нельзя есть? — полувопросительно уточнил Счастливчик, с любопытством глядя на свою добычу.
— Я пробовал, — лукаво хмыкнул Альфи. — И не раз. На вкус, конечно, гадость, зато весело.
Солнышко радостно взвизгнула и затявкала.
— Ой, я тоже так делала! Моя Длиннолапая так сердилась, когда я жевала ее сиденья!
— Она тебя шлепала, да? — заинтересовалась Дейзи.
— Ой, да ты что! — ужаснулась Солнышко. — Моя Длиннолапая меня ни разу даже пальцем не тронула, но когда я жевала ее вещи, она отправляла меня спать без угощения. Ой, это было очень обидно… но все-таки я ни капельки не жалела!
— Понимаешь, — объяснила Дейзи, — на этих штуках будет очень приятно валяться.
Счастливчик поставил уши торчком и замахал хвостом, с восторгом глядя на собак.
— Мне бы и в голову не пришло! — воскликнул он. — Вот умница!
Они с новыми силами принялись терзать сиденья.
— Смотрите, какая тут мягкая шкурка! — протявкала Солнышко, ставя лапки на спинку сиденья и радостно крутя головой. — Ой, правда, она не очень чистая, но зато тоже удобная!
Они трудились, не щадя клыков, и покинули хижину не с пустыми пастями. Их добычей стала огромная куча восхитительных кусков кожи и одна грязная шкура, некогда укрывавшая заднее сиденье клетки-гремелки. Правда, нести все это богатство было очень неудобно, но даже Солнышко ни разу не пожаловалась. Маленькие собаки были так горды своим вкладом в общее дело, что всю дорогу семенили с высоко поднятыми головами.
