помнит ли она электрический удар и улучшилось ли у нее душевное состояние. Для этого нужен человек — иначе как будет развиваться наука о психике?.. На сей раз я действовал с величайшей осторожностью, повышая напряжение настолько постепенно, что после судорожного припадка пациент пришел в сознание уже через считаные минуты, но о случившемся он все равно решительно ничего не помнил. И опять облегчение от меланхолии продлилось недолго. Я вызвал еще два припадка, и уже казалось, что моя теория полностью подтвердилась, когда вдруг… это был дефект аппарата — дефект, который я впоследствии устранил, но, к сожалению, слишком поздно для моего пациента… Однако клятву свою я сдержал: их смерти были не напрасными, мисс Эштон, ибо я точно установил, какой силы ток можно применять без угрозы для здоровья, и усовершенствовал свой аппарат, хотя и ценой двух человеческих жизней. Таким образом, когда возникла необходимость стереть у вас память о некоторых событиях, я уже действовал без всякого опасения. Как я говорил, это была образцово-показательная демонстрация моего аппарата; жаль только, что члены комиссии не могли при ней присутствовать… А теперь, мисс Эштон, когда я рассказал вам все с полной откровенностью, вы должны понимать, что я не причиню вам вреда. Ваше внутреннее сопротивление понятно, но подумайте о высшей пользе. Если я отпущу вас сейчас, весь мой труд пойдет насмарку, репутация моя будет погублена и клиника Треганнон разорится. Фредерик лишится наследства, а кроме всего прочего, меня наверняка повесят за убийство. Тогда как для предотвращения всех этих неприятных последствий вам нужно всего лишь подвергнуться короткой безболезненной процедуре. Ну как, вы сами спуститесь или мне подняться за вами?
Пол поплыл у меня под ногами. Я не решалась ответить из страха, что голос выдаст мою панику.
— Нет? Тогда, боюсь, мне придется вас разоружить. У вас преимущество в позиции, но я всегда считал себя неплохим фехтовальщиком. Я постараюсь не причинять вам больше боли, чем…
Слова доктора Стрейкера прервало треньканье звонка на стене за ним.
— Это Фредерик, не иначе. Я сказал, что моя встреча в Бристоле отменилась. Он не стал бы меня беспокоить без веской причины, но ему придется подождать.
Подойдя к ризничной двери, он взял из подставки тяжелую терновую трость и направился к лестнице. У меня кровь застыла в жилах.
Звонок протренькал еще раз, более настойчиво. С раздраженным ворчанием доктор Стрейкер стремительно подошел к нему и ткнул пальцем в кнопку.
— Теперь он уймется.
— Но теперь он знает, что вы здесь! — в отчаянии воскликнула я, а потом набрала в грудь побольше воздуха и истошно закричала: — Фредерик! Фредерик! — думая, что он где-то поблизости.
Но доктор Стрейкер лишь рассмеялся:
— Это электрический звонок, мисс Эштон. Фредерик находится в клинике и не услышал бы ни звука, даже если бы здесь взревел паровой свисток.
— Но он знает, что я сбежала, и непременно задастся вопросом, почему вы не руководите поисками!
— Он может задаваться какими угодно вопросами. Вас найдут без чувств в лесу, рядом с трупом предполагаемой мисс Феррарс. Фредерик до скончания дней будет винить себя, что пошел наперекор моей воле.
В несколько широких шагов доктор Стрейкер приблизился к лестнице, и мгновение спустя перила задрожали. Я подалась вперед, широко размахнулась и метнула палку, как копье, в запрокинутое лицо противника. Он попытался отбить палку в сторону, но она плашмя ударила ему в лоб; трость выпала у него из руки и со стуком скатилась на пол, а сам он схватился за поручень и соскользнул по ступенькам. Доктор Стрейкер еще не успел восстановить равновесие, а я уже стояла на прежнем месте с другой палкой в руках, сотрясаемая крупной дрожью, но теперь исполненная решимости сражаться до последнего.
— Вы не оставили мне выбора, — тяжело дыша, проговорил он. — Я нисколько не лукавил: я бы пощадил вашу жизнь, но вы лишили меня такой возможности.
Достав из жилетного кармана ключ, он повернулся к письменному столу и застыл как вкопанный:
— Это следовало предвидеть. Живо бросьте мне бумаги, пока для вас еще не все потеряно.
Я не ответила. Доктор Стрейкер скрылся под галереей, и я услышала скрежет ключа в замке. Когда он вновь появился, в руке у него был пистолет.
— Вам от меня не убежать, мисс Эштон. Обещаю не стрелять, если вы спуститесь спокойно.
Я швырнула в него палку и отпрянула от лестницы. Стук палки о каменные плиты отозвался по всей часовне эхом, которое почему-то не стихло. Лишь через несколько секунд до меня дошло: кто-то барабанит в ризничную дверь.
— Проклятье! — злобно пробормотал доктор Стрейкер.
Наступила короткая тишина, затем яростный стук в дверь возобновился, и послышались быстрые шаги. Я осторожно выглянула из-за балюстрады как раз в тот момент, когда он обернулся ко мне, бледный как полотно, с кровавой ссадиной на лбу.
— Молчите — и останетесь живы! — прошипел он, засовывая пистолет в карман сюртука, после чего приблизился вплотную к двери,
