СВЕТЛОЙ ПАМЯТИ
Розины Мэй Вентворт
род. 23 ноября 1839
ум. 6 марта 1861
горячо любимой кузины
Эмилии Феррарс
МИР ПРАХУ ТВОЕМУ
Описывать последовавшие часы мучительных раздумий не имеет смысла. Я прибыла в контору мистера Ловелла на полчаса раньше назначенного времени, твердо уверенная в одном: я не могу вернуться в Лондон, пока не завладею пакетом и не узнаю, что в нем находится. Я безостановочно расхаживала по приемной под беспокойным взглядом клерка, чьего имени не помнила, пока наконец не услышала быстрые шаги на лестнице.
При виде меня Генри Ловелл расплылся в улыбке, но уже в следующий миг лицо его приняло встревоженное выражение.
— Что-нибудь случилось, мисс Феррарс? — спросил он, проводя меня в кабинет. — Вы так бледны, словно… словно увидели призрака.
Так оно и есть, подумала я.
— Да, я сегодня испытала сильнейшее потрясение… открылись новые обстоятельства, вынуждающие меня еще тверже настаивать на том, что мне необходимо ознакомиться с содержимым пакета.
— Понятно. Но сначала вы должны подкрепиться. Может, бокал вина? Чашку чая? Кусочек кекса?
— Благодарю вас, я ничего не хочу. Мне нужен лишь пакет, оставленный моей матушкой.
— Тогда… вы можете рассказать, что же все-таки произошло?
— Нет, мистер Ловелл, не могу.
Он по-прежнему колебался.
— Мистер Ловелл, — начала я заранее заготовленную речь, — боюсь, вчера я была не вполне откровенна с вами.
— Я так и подумал. Уверяю вас, мисс Феррарс, ни одно сказанное вами слово не выйдет за пределы моего кабинета.
Он с ободряющим видом подался вперед.
— Вы спросили, помолвлена ли я, и я ответила отрицательно. Но на самом деле я тайно помолвлена с мистером Фредериком Мордаунтом из Треганнон-хауса, ныне известном как психиатрическая клиника Треганнон.
Мистер Ловелл резко отшатнулся, словно я его ударила:
— Мисс Феррарс, вы не… боюсь, я вам не верю.
— Это оскорбительно, сэр! — воскликнула я со всем негодованием, какое сумела изобразить.
— Приношу свои глубочайшие извинения, но, право слово, мисс Феррарс, вам нет нужды разыгрывать этот… спектакль. Я уже принял решение отдать вам пакет.
Если это правда, почему же он сразу не сказал? Уж не пытается ли он поймать меня в ловушку? Я не могла рисковать.
— Моя помолвка, сэр, никакой не спектакль. Вчера я не сказала вам, потому что мне требовалось время на раздумье. Даже дядя Фредерика, мистер Эдмунд Мордаунт, еще не знает о нашей помолвке. Так что, мистер Ловелл, условие моей матушки выполнено. Теперь вы отдадите мне пакет?
Он медленно поднялся со стула. На лице его отражалась целая гамма чувств: сомнение, растерянность, тревога… мне почудилось, даже разочарование.
— Да, мисс Феррарс, отдам. Знать бы только… — Мне показалось, он собирается сказать «можно ли вам верить», но он оборвал себя на полуслове.
Затем мистер Ловелл взял большой серый пакет, лежавший на шаткой стопке бумаг на столе, и протянул мне.
Отклоняя очередное предложение подкрепиться, я вдруг осознала, что мне не было необходимости лгать поверенному.
— Если у вас возникнут еще какие-нибудь просьбы, мисс Феррарс, — на прощание сказал он, — надеюсь, вы без малейших раздумий обратитесь ко мне. Вот моя визитная карточка. На обратной стороне я написал адрес своих родителей, и, если вам случится оказаться в Носс- Мейо, вас всегда радушно примут там… Ах да, и еще одно. Вы просили меня узнать, жив ли Томас Вентворт: так вот, он умер банкротом в ноябре семьдесят девятого года — покончил с собой.
Мое внимание было настолько поглощено пакетом, зажатым в руке, что последние слова я пропустила мимо ушей. Когда я обернулась на лестничной площадке пролетом ниже, мистер Ловелл стоял на прежнем месте, с тревогой глядя мне вслед.
