«Отличный план, Капитан Сажа», – подумала она.
Амелия выдернула руку из хватки мистера Мора и со всех ног рванула в маленькую тёмную гостиную. Выбор был невелик: старое окно с прогнившей рамой или очаг. Капитан Сажа уже сидел в камине.
– Умный котик.
В дымоход мистер Мор при всём желании не пролезет.
– А ну вернись! – заорал мистер Мор, вбегая в комнату. Его лицо пылало от злости. – Ты, мелкая жужелица!
– Ни за что! – резко выдохнула Амелия, и Капитан Сажа громко зашипел, соглашаясь с ней. Девочка подхватила кота на руки. – Пойдём, Капитан, нам пора.
Амелия согнулась и юркнула во тьму дымохода. Кота она посадила на плечо.
– Сиди тихо и не вздумай выпускать когти, – предупредила она и принялась карабкаться вверх, упираясь локтями и коленками в закопчённые стены. Труба была невероятно узкой, даже по меркам дымоходов, и нещадно крошилась. Удержаться было непросто. В довершение всех бед мистер Мор схватил Амелию за ногу. Для столь худосочного господина он обладал недюжинной силой. Мистер Мор потянул девочку вниз. Сдирая локти, Амелия уперлась в стены и стала отбрыкиваться. Сердце гулко колотилось в груди. Она три раза попала мистеру Мору по руке и наконец вырвалась на свободу, потеряв в битве ботинок.
– А ну вернись, мерзкая чертовка!
Но Амелия уползала всё дальше в темноту. Дымоход неумолимо сужался, и под конец она уже едва могла протиснуться. Капитан Сажа первым выскочил из-под колпака над трубой. Амелия, извиваясь, вылезла следом. Так они оба оказались на крыше.
Шёл снег. Амелия заморгала, привыкая к белизне вокруг. Капитан Сажа побежал вперёд, оставляя на снегу крохотные отпечатки лап.
– Вот ты где! – раздался голос с улицы.
Из-за снега крыша стала скользкой. Но даже без кошачьей ловкости и в одном башмаке Амелия пробежала по длинному козырьку, не оступившись. Когда крыша закончилась, девочка поняла, что ей придётся прыгать – иначе до следующего дома не добраться.
– После вас, – сказала она коту. Капитан Сажа играючи перемахнул на соседнюю крышу. Амелия последовала за ним. У неё получилось не так грациозно, но получилось же!
Певчие на мостовой оборвали на полуслове «Ночь тиха» и вытаращились на Амелию. Девочка остановилась, чтобы перевести дыхание, и заодно бросила взгляд вниз. Мистер Мор быстро шагал по улице, втыкая трость в снег. Амелия любила свою маму и знала, что та желала ей только добра. Но мама не понимала, что мистер Мор – ужасный человек. И теперь Амелия сходила с ума от страха, горя и тоски.
– Ай!
Она потеряла равновесие и заскользила по другой стороне покатой крыши. К счастью, ей удалось ухватиться за что-то мокрое и гладкое – она даже не успела понять, за что. Однако затем рука соскочила, и девочка полетела вниз, чтобы приземлиться точно на спину. Оглядевшись по сторонам, Амелия поняла, что оказалась у кого-то на заднем дворе. Капитан Сажа сбежал с крыши вслед за ней и спрыгнул Амелии на живот.
– Всё в порядке, – сказал он на кошачьем языке. – Ты справишься.
И Амелия впервые в жизни поняла, что он говорит.
Амелия и Капитан Сажа поднялись и побежали через двор к проходу между домами. Они выскочили на Индиа-стрит. Издалека доносилась знакомая мелодия «Доброго короля Венцеслава». Амелия оглянулась: мистера Мора нигде не было видно. И она помчалась вперёд, навстречу неведомому будущему.
Отец Водоль и длинные слова
Отец Рождество стоял возле обломков саней, когда его старый друг, олень Блитцен, подошёл и ткнулся мордой ему в плечо.
– Всё хорошо, Блитцен.
Эльфы топтались на заснеженном лугу, подкрепляя силы засахаренными сливами. Все ждали, когда Отец Рождество что-нибудь скажет.
– Так, – улыбнулся он наконец. – У нас выдался крайне необычный Сочельник. Но могло быть и хуже. Давайте постараемся взглянуть на всё с другой стороны.
– С другой стороны? – хмуро отозвался чернобородый эльф в чёрной тунике. – Да тут с какой стороны ни глянь, сплошная катастрофа.
Бедствие эпических масштабов. Катаклизм. Хаос и разрушение. Троллокалипсис!
Отец Рождество вздохнул. Дай Отцу Водолю волю, и он окончательно повергнет эльфов в уныние, заодно козырнув парочкой очень длинных слов. Отец Водоль знал слов больше, чем все эльфы, вместе взятые. Если быть точным, он знал семьдесят шесть миллионов эльфийских слов – а иногда ещё выдумывал новые, чтобы смущать народ и казаться умнее. Подумать только, троллокалипсис. Такого слова вовсе нет, Отец Рождество был в этом уверен.
Вдруг Нуш обратила внимание на следы Отца Водоля в снегу. Он пришёл с запада, то есть с холмов, что было очень странно – ведь в Сочельник он обычно безвылазно торчал в редакции «Ежеснежника».
