расходиться, рассказывая своим приятелям о необычном яйце. А Рейзо тут же очутился в нескольких шагах от Энны и недовольно уставился на нее.
— Рейзо! — улыбнулась ему Энна. — Я не видела тебя с тех самых пор, как была в городе в последний раз. Как дела?
Рейзо в ответ кивнул и подобрался поближе:
— Что это ты тут затеяла, Энна-девочка?
— Разве не видишь? — с воодушевлением воскликнула Энна. — Это же оранжевое яйцо, предзнаменование!
Рейзо застонал:
— Ох, Энна, оранжевых яиц не бывает…
— Да как ты можешь такое говорить? Посмотри! — Она сунула яйцо парню под нос, едва сдерживая смех.
— Энна! Тише! — Он растерянно огляделся по сторонам. — Что-то мне не по себе. Я же просто хотел пошутить, ну, вроде как поздороваться, дать о себе знать, понимаешь? Я был уверен: ты поймешь, что это мои проделки. Если бы я знал, что ты такое устроишь…
— Вот она!
Дворцовые стражники, вооруженные копьями с железными наконечниками, не дали Рейзо закончить признание. Энна вздрогнула и чуть не уронила яйцо. Она не знала ни одного из них.
Самый высокий стражник отсалютовал ей копьем.
— Мы тут, на рыночной площади, услыхали о тебе, девица, — что ты нашла то самое оранжевое яйцо, которое все так долго искали.
— Ах… — выдохнула Энна.
Внезапно ее чуть не оглушил шум многочисленных голубиных крыльев, и на мгновение стая накрыла девушку, — голуби сели ей на руки и плечи, а один горделиво устроился прямо на голове.
— Вот видишь, даже птицы узнали это яйцо, — сказал другой солдат.
— Э-э… — замялась Энна, с подозрением провожая взглядом взлетевших птиц.
— Мы должны представить его королю. Это великий день для Байерна.
Энна посмотрела на Рейзо и подумала, что он, пожалуй, еще более оторопел, чем она сама.
— Ну да, конечно, идемте…
— А ты ее друг? — поинтересовался у Рейзо высокий стражник. — Да ты счастливчик!
Он хлопнул Рейзо по плечу и повернулся, чтобы проводить Энну сквозь толпу.
Как только они отошли подальше и Рейзо больше не мог их видеть, к Энне приблизилась молодая женщина, чьи волосы были скрыты шарфом, как у лесных женщин.
— Я бы хотела поздравить тебя, девица, с примечательной находкой…
Взглянув на нее, Энна замерла на полушаге и расхохоталась, поняв наконец, что это Изи прислала стражников. И даже голуби были частью заговора — они, без сомнения, прилетели благодаря дару принцессы говорить с птицами.
— Ох, Изи, это было великолепно!
— Надеюсь, Рейзо никогда об этом не узнает, — с широкой улыбкой сказала Изи.
— Только не от меня, мошенница. Но ты, наверное, слышишь, как у меня колотится сердце. До чего же я испугалась, когда эти птицы на меня уселись! А когда я представила, что стою перед королем и пытаюсь все объяснить… До чего я рада, что это ты!
Они взялись за руки, засмеялись, обнялись. Энна отступила на шаг от подруги и окинула ее взглядом:
— Но что ты здесь делаешь, да еще в…
— В таком виде, одетая как пастушка? Просто мне нравится, знаешь ли, иногда пройтись без фанфар, почувствовать себя обычным человеком. А если я не спрячу волосы, я и двух шагов не отойду от дворца неузнанной.
Энна кивнула. Волосы у Изи были золотистыми, слишком заметными в краю черных и темно-каштановых волос, а когда она их распускала, они падали ей почти до колен. Несмотря на то что Изи была родом из другого королевства, говорила она как настоящая жительница Байерна, совершенно без акцента, так что принцессу можно было принять за коренную горожанку; но при этом она часто переходила на напевную манеру разговора лесных жителей. Энна улыбнулась, вспомнив, что одним из талантов ее подруги было умение подражать любым звукам.
Но теперь в Изи что-то изменилось, что-то было в ее лице… как будто она испытывала боль и старалась это скрыть. Энна попыталась представить, что может быть не так в жизни подруги.
— Ну, какие у тебя новости? Я надеялась услышать, что ты… э-э, в ожидании…
Изи вздохнула:
— Ну да, и ты, и половина придворных… Все хотят получить наследника трона. Ведь уже два года прошло, и в глазах министров появились признаки отчаяния. Послушай… когда я вижу тебя после разлуки, я сразу вспоминаю, до чего же ты хорошенькая. А я? — Изи с серьезным выражением повернулась в профиль, словно позируя для портрета.
