Энна продолжала колотить капитана, пока он не схватил ее за руки и не вынудил остановиться.
— Стоп! Держи себя в руках, моя госпожа. — Его пальцы сжались сильнее, и Энна прекратила сопротивление. Капитан посмотрел ей прямо в глаза. — Это идея Тиедана, не моя. Откуда мне было знать, что в доме прячутся шпионы Байерна? А ты это знала?
Энна застыла, открыв рот. Нет, она этого не знала. Но почему? Почему она не уловила тепла, исходящего от дома? Может быть, она просто позволила себе действовать, потому что ей отчаянно хотелось снова что-нибудь поджечь, и не потрудилась подождать и попытаться ощутить людей внутри?
— Капитан! — окликнул Сайлефа Пол.
Он показал на первого байернца, который сбил с себя огонь и теперь бежал к лошади погибшего товарища.
— Пусть уходит, — сказал Сайлеф и шепнул Энне: — Ради тебя.
Луки опустились, мужчина вскочил в седло и умчался прочь.
Глава пятнадцатая
Отряд молча отправился в обратный путь в быстро угасающем свете дня. Энна тщетно пыталась встретиться взглядом с Рейзо, чтобы разобраться: понял ли он ее или проклинает. В мыслях девушки стояла ужасная картина: мужчина из Байерна со стрелами в груди… но ей стало немного легче, когда к ней вернулось ощущение тепла. Пустота в груди как-то расслабилась, и Энна опять чувствовала тепло коней, всадников вокруг себя и, главное, тепло рук Сайлефа на ее талии.
Когда они вернулись в лагерь у Айболда, Сайлеф схватил Энну за руку и быстро увлек к шатру. Его глаза как будто не видели ничего вокруг, а губы сжались и искривились. Он приказал стражникам у шатра отойти на несколько шагов и вошел внутрь вместе с Энной.
Поставив девушку перед собой, он взял ее за плечи и всмотрелся в лицо, а потом его руки скользнули вниз и сжали ладони Энны.
— Это было поразительно. Ты хорошо себя чувствовала при этом?
Энна дважды моргнула и нахмурилась.
— Да? — произнесла она вопросительным тоном.
Сайлеф улыбнулся. И это было поразительно. Его глаза вспыхнули, морщинки у рта стали глубже, лицо расслабилось. Энна почувствовала, как внутри у нее все похолодело.
Сайлеф засмеялся, обхватил ее за талию и закружил.
— Конечно, тебе было хорошо! Ты изумительна!
Энна пошатнулась, когда он поставил ее на землю, и попыталась оторвать руки Сайлефа от своей талии. Голова у нее продолжала кружиться.
— Многие недели — недели, которые казались годами, — я страстно желал увидеть, как ты рождаешь огонь, Энна! Ты создана для этого!
— Не знаю, почему тебе это нравится… Я не могу забыть того байернца, который сегодня погиб…
Но собственное возражение показалось ей неубедительным.
— Наплевать. — Сайлеф взглянул ей в глаза так пристально, что Энна почувствовала, как к ее щекам приливает жар. — С тех самых пор, как я увидел тебя в лесу возле Айболда, я непрерывно думал о тебе.
— Ох, умоляю…
Голос Энны слегка дрогнул. Она старалась вновь пробудить в себе негодование, гнев на себя… но ведь именно это ей и хотелось услышать.
— Я хотел, чтобы ты была со мной, — продолжал Сайлеф. — Я знал, каково нам будет вместе, и ты тоже знала, правда? Ты должна чувствовать что- то похожее.
Он снова сжал ее ладони, но Энна высвободила руки.
— Но ты продолжаешь сопротивляться, — сказал капитан.
Снаружи донесся выкрик часового и ответный отклик, где-то поблизости начал потрескивать костер. Однако Энна чувствовала себя отрезанной от окружавшего мира, как будто не существовало ничего, кроме шатра, Сайлефа и ее самой. Она посмотрела на свои руки и увидела, что они не дрожат, — это ее немало удивило, потому что она была взволнована и испугана.
— Ты пытаешься как-то меня обмануть, — заговорила она. — Я не должна была говорить так много. Мне следовало помнить, кто я есть. Мы враги.
— Почему? Почему мы враги? — Сайлеф привычно прошелся по шатру, и в его серьезном голосе Энна услышала упорство, присущее капитану Сайлефу. — Ты же сама говорила, что в Байерне тебя ничто не ждет. Твои родные умерли, королева тебе не доверяет, твои друзья стали наемными убийцами. А тот байернский шпион теперь доберется до дома и сообщит, что твой огонь встал на сторону Тиры.
Девушка опустила голову, и перед ее мысленным взором снова возник разведчик, выскочивший из горящего дома и увидевший ее, Энну, среди
