вражеских солдат, и никто не держал нож у ее горла, и никто не целился из лука в ее грудь, когда она поджигала дом…
— Ох… — резко выдохнула она, как будто на нее упала груда земли. — Я поджигала ради Тиры?..
— Мы не враги, — сказал Сайлеф. — Тебе незачем больше быть пленницей. Тиедан хочет, чтобы ты научила меня управлять огнем, — он счел бы это знаком преданности. Не беда, если ты не можешь этого сделать. Твой сегодняшний поступок уже послужил ответом. Сжигать ради Тиры. Помоги мне поскорее покончить с этой войной. И тогда…
Голос капитана смягчился; утратив торжествующие нотки, он словно ласкал Энну звуком. Сайлеф снова взял ее за руку и начал осторожно поглаживать ее ладонь большим пальцем.
— А потом мы с тобой вернемся в Тиру как прославленные воины. Я куплю тебе большой дом в Ингридане. Ты будешь командовать целой армией слуг, и при необходимости мы будем служить королю, защищая страну от врагов и всяческих бедствий.
Он завладел второй рукой Энны. И девушка не стала ее отбирать.
— Этот дом, — сказала она. — В нем будет много очагов?
Сайлеф рассмеялся и отвел волосы со лба Энны. Она помнила, что он и прежде это делал, в те дни, когда она лежала в дурмане, но Энна никогда не ощущала этого так остро. Сайлеф скользил взглядом по ее волосам, щекам, глазам, губам… Одну руку он положил ей на талию, вторую — на затылок, большим пальцем поглаживая щеку.
— Очаги и дерево, — ответил он, продолжая улыбаться. Потом наклонился ближе к Энне, и его голос упал до шепота. — У нас будут целые луга травы, специально для тебя, чтобы ты могла их жечь. И множество хвороста, и соломы, и шатров, любых шатров, каких тебе только захочется…
Он поцеловал Энну в губы. На мгновение девушка закрыла глаза, ни о чем не думая, лишь считая удары собственного сердца. Руки ее дрожали от нетерпения. Немного поколебавшись, Энна обняла Сайлефа за шею и ответила на его поцелуй. Но внутри у нее оставались какие-то сомнения. Она вдруг вспомнила совет Сайлефа позволить огню жечь так, как позволил это Лейфер, сдаться на его волю. И последовала этому совету, но не для того, чтобы создавать огонь. Она отбросила все страхи и просто отдалась чувству.
Целую неделю Энна была влюблена в Сайлефа. Так славно было прекратить сопротивляться ему! Они ужинали у его костра, а потом вместе шли через лагерь, хихикая над тем, что все вокруг продолжали смотреть на них как на воина и его пленницу. Сайлеф часто уходил по военным делам, и Энна сидела в своем шатре в одиночестве и скучала по нему.
— Наконец-то «королевский язык» больше не нужен, — как-то сказал Сайлеф, вернувшись.
— Но без него я могу сжечь тебя целиком, вместе с сапогами!
Сайлеф рассмеялся и поцеловал руку Энны.
— А Рейзо и Финн… их отпустят?
— Скоро, — пообещал Сайлеф.
И еще они продолжали верховые вылазки. В первый раз с ними отправился Финн, связанный, с кляпом во рту, но в дальнейшем они обходились без заложников. Энна сожгла еще один дом, к северу от Айболда, но на этот раз она заставила Сайлефа убедиться, что внутри никого нет. На следующий день она подожгла два фургона с припасами, спрятанные в распадке между двумя холмами. Потом еще один дом. Когда оказалось, что в этом доме устроен наблюдательный пост и разведчик выскочил наружу, Энна закричала: «Сдавайся, сдавайся!», до того как он бросился бежать, попадая под удары стрел.
Энна постепенно привыкала к длинным верховым прогулкам, открытому небу, восторгу создания огня, к Сайлефу, скакавшему вместе с ней, к тому, что он стоял за ее спиной, когда она рождала огонь. Если же она задавалась вопросом, правильно ли поступает, Сайлеф оказывался рядом и поддерживал ее, и успокаивал, и позволял продолжать жечь, жечь…
А потом Сайлеф исчез на два дня. Энна шагала по шатру, поджигая соломинки и тут же задувая их. Она слышала шум в лагере. С юга прибыли новые отряды. Они точили оружие, нагружали фургоны припасами. По вечерам у костров было шумно и весело. Энна лежала на боку и сквозь щели в стенках шатра наблюдала за искрами, а потом заснула, горя желанием присоединиться к людям в лагере.
Проснулась она в темноте; стенки шатра серебрились от неяркого горения сторожевых костров, лагерь затих. Но в шатре кто-то был. Энна вздрогнула, вспомнив о солдате с грубыми пальцами, и сообразила, что теперь-то она может сжечь его на месте. Однако сразу вспомнила: если она это сделает, Рейзо и Финн умрут.
— Кто здесь?
— Сайлеф. — Он опустился на колени рядом с ней. — Я тебя разбудил? Ох, какая у тебя кожа холодная!
Он разгладил одеяло и подоткнул его по краям.
— В чем дело? — спросила Энна.
Сайлеф вздохнул:
— Пора выступать. Мой отряд присоединяется к небольшой армии, которая двинется на рассвете на восток, к одному из байернских городов. И ты отправишься вместе со мной.
