Я пленница только из-за тебя, из-за тебя одного. Ты сказал, что отпустил того байернского разведчика ради меня. Ха! Скорее ты отпустил его для того, чтобы он сообщил в Байерне: я снова поджигаю и возвращаться не собираюсь!
— Я…
— Давай-давай, придумай поскорее еще одну ложь!
Сайлеф с силой потер лоб. Потом тряхнул головой, глядя в землю.
— Мне очень жаль, — произнес он наконец неубедительным тоном.
— Мм… — протянула Энна, ничуть ему не поверив.
— Но разве ты сама никогда не лгала?
Энна хотела было возразить, но Сайлеф вскинул руку, останавливая ее:
— Просто послушай меня минутку, ладно?
Девушка демонстративно закрыла рот и уставилась на капитана.
— Спасибо, — кивнул он. — Да, я лгал. Я лгал, и придумывал разные трюки, и делал все, что только мог придумать, лишь бы заманить тебя в этот лагерь и держать здесь. И в это ты вполне можешь поверить: я действительно хотел, чтобы ты была здесь. Со мной. И теперь, когда ты это знаешь, все остальное не должно иметь значения. Ты все равно поедешь со мной, Энна. Сегодня. Сейчас. Мы будем вместе поджигать, и мы покончим с этой войной, а потом, когда мы окажемся в большом доме в Ингридане, ты сможешь устроить скандал перед всеми нашими слугами и высказать все о тех днях, когда я лгал!
Он улыбнулся ей, улыбнулся самой нежной и замечательной улыбкой и протянул руку.
— Идем, Энна! — мягко произнес он.
Энна оттолкнула его руку и засмеялась:
— Ты и в самом деле козел, если думаешь, что я это проглочу. Никуда я не еду, ни теперь, ни после, а если ты меня свяжешь и вынудишь поджигать, клянусь, я это сделаю, но только ради своего удовольствия.
Сайлеф уставился на нее с таким изумлением, что Энна поняла: с ним никто и никогда так не разговаривал.
— Капитан Сайлеф! — послышался снаружи чей-то голос. — Отряды готовы к маршу!
— Одну минуту, — раздраженно бросил он в ответ.
Энна окинула его злобным взглядом:
— Вперед, капитан, твои отряды ждут.
Сайлеф стиснул зубы. Его лицо налилось краской.
— Ты передумаешь. Когда сражения пойдут одно за другим, а твой драгоценный Байерн будет упорно сопротивляться, предпочитая исчезнуть с лица земли, но не сдаться, тогда ты поймешь, что можешь все это остановить, решительно и красиво. Ты сама захочешь, чтобы война прекратилась, и ты сама придешь ко мне.
Он ненадолго задержался у выхода, все еще ожидая, что Энна изменит решение и пойдет с ним прямо сейчас. Но девушка упрямо скрестила руки на груди.
— Я не собираюсь отпускать тебя, Энна. Я вернусь за тобой, и ты пойдешь со мной.
Он резко откинул входное полотнище шатра и исчез.
Энна упала на землю, отчаянно кляня себя. Да, она держалась дерзко, но теперь чувствовала себя измочаленной, расколотой в щепки. Ее сердце громко колотилось, желудок заледенел. Какая же она дура!
Глава шестнадцатая
Энна потеряла почву под ногами. Она не могла оставаться здесь, но и идти ей было некуда. Она не могла сжигать огнем ради Сайлефа и не могла выступить против него здесь, в Айболде, из страха причинить вред Рейзо и Финну. Никогда еще она не чувствовала себя до такой степени пленницей.
Лейфер был мертв. У нее не осталось родных, а нетерпеливая природа огня, ставшая частью ее сущности, не позволит ей вернуться к неспешной, спокойной жизни в Лесу. Однажды вечером ей даже представилось, как Лес превращается в дымящиеся пеньки.
А Изи? Ведь Энна пыталась ее убить, убить королеву! До сих пор это слово — «убить» — не приходило на ум Энне. Но теперь она сожгла несколько байернских застав и видела гибель по крайней мере одного из разведчиков Байерна. Если она вернется, ее, пожалуй, бросят в тюрьму, а то и вовсе казнят за государственную измену. Как она все это объяснит? Нет, она никогда не сможет вернуться.
И еще Рейзо и Финн. Возможно, ради освобождения друзей ей придется согласиться уехать в Тиру вместе с Сайлефом, когда война закончится.
