— Не знаю, — ответила Изи. — Так тихо вокруг. Я что, совсем потеряла ветер?
Энна прикрыла глаза и прислушалась. Воздух был полон движения, тепло и ветер кружили друг возле друга, перемешивались, толкались, но Энна ощущала их весьма смутно.
— Проверь, понимает ли тебя ветер, — предложила она.
Порыв ветра пронесся над землей, вздымая пыль, коснулся ног Энны, поднялся выше, к рукам, погладил щеки.
— Да, он здесь, но не так близко, — сказала Изи. — Он пришел, когда я позвала, но не раньше. Изумительно…
— Значит, все получилось? Это огонь помог?
Изи закрыла глаза и сосредоточилась, нахмурив лоб. Энна задержала дыхание. Через несколько мгновений клочок сухой травы на земле перед ними вспыхнул крохотным огоньком. Изи открыла глаза и засмеялась:
— А ты как, Энна? Тоже все в порядке?
Ветерок коснулся волос Энны, и ей показалось, что она слышит тихий шепот — нет, не слышит, чувствует. Она именно ощущала ветер, видела некий образ и воспринимала его как слово. Сама она ничего не могла сказать ветру, не могла попросить его подуть в ту или в другую сторону. Энна вспомнила, что такому искусству Изи училась очень долго. Но, напрягаясь, девушка разбирала образную речь на своей коже, понимала, чего касался ветер до того, как нашел ее. Прохладные пальцы воздуха погладили ее по щеке и прояснили мысли. «Энна… — сказало ей что-то. — Энна, Финн, наша госпожа, мужчина огня и воды, пыль в воздухе…»
— Я его слышу, — сдавленно произнесла Энна, боясь пошевелиться, как будто ветерок мог испугаться и улететь, словно стайка фазанов.
А не ушел ли огонь? Нет, Энна по-прежнему чувствовала тепло, исходившее от Финна, — оно скользило между ее пальцами и в волосах, а потом улетало. Оно больше не цеплялось за нее, не липло к ее коже.
Фахил отошел от огня и радостно заговорил с другим тата-рук, а потом приблизился к Изи. Опустившись рядом с ней на колени, он начал задавать ей какие-то вопросы, а Изи отвечала беспечным тоном.
— Как ты себя чувствуешь? — снова спросил Финн.
Энна прислушалась к себе. Она по-прежнему могла призывать тепло, но оно не являлось незваным, и впервые за многие недели девушка вдыхала воздух, свободный от жара. Тепло больше не дразнило и не грызло ее, просто воспринималось таким, какое оно есть, и на него можно было не обращать внимания.
Энна заглянула внутрь себя: потрескавшаяся пустота в груди не исцелилась, но больше не выбрасывала реки лихорадочного жара в ее тело. Эта пустота перестала быть похожей на плененного сокола, рвущегося на свободу; скорее она напоминала спящую птицу, уставшую и теплую.
— Хорошо. На удивление хорошо. А ты, Изи?
Изи прислонилась к Фахилу.
— Прекрасно. — Она немного помолчала, потом широко улыбнулась. — Да, я уверена. Так тихо вокруг. — Изи вздохнула. — Я уже и забыла, что это такое — быть нормальным человеком. Ветер по-прежнему рядом, и я могу его найти, но он притих и занимается своими делами.
— Значит, ты… — начала Энна.
— Обрела равновесие, — закончила за нее Изи. — Тепло изменяет и отгоняет ветер…
— А ветер отбирает излишний пыл у огня.
Изи расхохоталась радостно, как дитя:
— Поверить не могу, что мы это сделали, Энна! Мы обе! Джерик будет так рад увидеть, что мне стало лучше. Пожалуй, даже решит, что мое долгое отсутствие того стоило.
Финн шумно выдохнул:
— Значит, все не так плохо. А я уж думал, что кому-то придется умереть, прежде чем все это закончится.
— Могу поспорить, ты надеялся, что это будешь ты.
Финн посерьезнел:
— Ну, мне совсем не хотелось умирать, но если бы возникла необходимость погибнуть кому-то из нас троих, я сумел бы первым прыгнуть в огонь.
Энна обхватила ладонями лицо Финна и встряхнула его голову.
— Финн, я же пошутила! Ох, Финн, какой ты хороший!
Она пылко поцеловала его, и этот поцелуй, возможно, означал, что миру незачем сгорать и все будет хорошо.
Энна рассмеялась, чувствуя, что с ее плеч свалилась ноша, давившая на нее много месяцев. Она схватила Финна за руки, как будто боялась оторваться от земли и улететь.
Изи тоже смеялась, и Энна заметила как подпрыгивает при этом ее животик, отчего ей стало еще смешнее. И конечно же, Финн не смог удержаться от хохота, слыша смех Энны. Фахил таращился на них, как будто все трое сошли с ума, а от этого им становилось еще смешнее.
