Харпер подумала, что кому-нибудь может прийти в голову с разбегу ударить ее ногой в живот, просто для смеха. Они уже не ведали, что творят. И, может быть, зашли уже дальше, чем собирались. Может, они просто хотели закидать ее снежками и сбежать. Они забыли себя. Забыли собственные имена, голос матери, лицо отца. Харпер подумала, что они вполне могут и убить ее здесь, в снегу, ненароком. Вскрыть этими же ножницами горло. Когда ты в Свете, все кажется хорошим, все кажется
Девочка, все это время стоявшая позади, повалила Харпер в снег на бок. Какой-то пузырь сильных, опасных эмоций дрожал внутри, и Харпер замерла, опасаясь, что он прорвется. Не хотелось выяснять, что это такое… горе, ужас или – хуже всего – капитуляция.
Девочки по очереди, пританцовывая, приближались к Харпер и бросали снег ей в лицо. Харпер зажмурилась.
Девочки стояли над ней, перешептываясь. У Харпер не было сил поднять глаза и посмотреть на окружавшие ее маски. Они говорили тихо, шипящими, неразборчивыми голосами. Харпер трясло. Джинсы промокли, запястья болели, а разбитое лицо горело от снега.
Наконец она решилась чуть приоткрыть один глаз. Шепот продолжался, но девочки ушли. И шептал только ветер, баюкая сосны.
Харпер изогнулась и пошевелила руками. Ленту намотали на перчатки, а не на кожу, и вскоре одну руку удалось освободить. Харпер стянула перчатки с другой и отшвырнула их вместе с лентой. Нащупала угол ленты на губах и, не мешкая, дернула. С лентой она оторвала и кусочек кожицы с верхней губы.
Харпер выплюнула камень в снег. Он стал розовым от крови.
Харпер поднялась на ноги, но голова так закружилась, что пришлось опереться о сосну, чтобы не упасть. Она перебиралась от дерева к дереву, как малыш, который делает первые шаги, держась за мебель. Найдя поворот к побережью, она двинулась вниз с холма. И уже прошла с десяток шагов, когда кто-то окликнул ее.
– Сестра Уиллоуз? – крикнул Нельсон Гейнрих. – Вы куда? Дорожка в лазарет – вон там.
Он стоял на досках с Джейми Клоуз. Джейми была в той же одежде, в какой Харпер видела ее в последний раз, – ярко-оранжевые лыжные штаны и свободная аспидного цвета парка. Одно только изменилось: Джейми сняла маску Тириона Ланнистера.
– Снег вам по шейку. Вылезайте сюда, пока не закопались живьем. – Лицо Нельсона порозовело от холода, и он улыбался, демонстрируя два передних зуба.
От дыхания Харпер поднимался пар. Облизав губы, она ощутила вкус крови.
Минут пять она пробивалась обратно к доскам, по пояс в сугробах, и набрала полные ботинки снега.
– Мы с Джейми собирались помочь дозорным в доме матери Кэрол! Хорошо, что вовремя вышли. Вы бы заблудились. – Нельсон протянул руки, помогая ей забраться на доски. Глаза под хмурыми бровями лучились весельем. – Но посмотрите на следы! У нас ведь есть правила! Ходить только по дорожкам! Мы можем убрать доски, но мы не можем стереть следы. А если охотник на них набредет? Господи, если нас раскроют, то всех отправят в Конкорд! Или пристрелят на месте! Вы подвергаете опасности весь лагерь! Мистер Патчетт и мать Кэрол ясно высказались по этому поводу. Час с камнем напомнит вам о ваших обязанностях.
Джейми Клоуз обошла Нельсона, держа в ладони белый камешек. Она улыбнулась щербатой улыбкой.
Харпер взяла камень и послушно положила его в рот.
Ее вели, как арестанта, среди деревьев; Нельсон шел впереди, Джейми позади с винтовкой и спиленной ручкой от метлы. Харпер удивилась, что не так переживает из-за камня во рту, как ожидала. Со временем, возможно, ей даже понравится. Камень призывал к спокойствию и размышлениям. Он требовал тишины – и внутренней, и внешней.
Он требовал полного внимания – и это хорошо, потому что иначе от мыслей ее разорвало бы изнутри: сумеет ли она сохранить жизнь отцу Стори, сумеет ли сохранить жизнь самой себе, что делать, если у ребенка тоже окажется драконья чешуя, что делать, если стресс приведет к преждевременным родам.
Камень отодвинул мысли на задний план, и сначала Харпер подумала: знай она, как легко живется с камешком во рту, не сопротивлялась бы так яростно. Потом решила, что она всегда это знала где-то в глубине души. Всегда понимала, что подчинение станет великим утешением для нее, и именно поэтому сопротивлялась. Чувствовала, что если поддастся один раз, всего лишь раз, то дальше пойдет легче.
Они вышли из леса у церкви. Двойные двери были открыты, из них выглядывали люди. Харпер была уверена, что почти всем известно, откуда она возвращается.
Харпер наградила зрителей холодным, отстраненным, бесстыдным взглядом и с удовлетворением заметила, что некоторые юркнули в тень. Почти все дети, впрочем, не хотели сдавать позиции. Смотреть, как наказывают других, детям всегда очень интересно, это источник величайшего наслаждения.
Алли подошла к нижней ступеньке лестницы, но, увидев Харпер, замерла.
– Шевелите задницей, сестра, – сказала Джейми.
Алли ждала, пока Харпер пройдет мимо, но не выдержала. Побежала к ним по снегу.
