— Дай посмотреть. — Он взял руку Седрика, осмотрел опухающие костяшки, потом притянул их к губам. Он нежно и серьезно поцеловал их. — Теперь лучше, — сказал он.
— Седрик закусил нижнюю губу, чтобы она перестала дрожать, но не пытался скрыть навернувшиеся на глаза от доброты Карсона слезы. — Похоже ты прав, — нежно согласился он.
Оба встревожились, когда драконы начали трубить, в их голосах звучали непривычные нотки. Звук переходил от одного дракона к другому, пока не заполнили небо над городом и не отразился от холмов. — Что это с ними? — Удивился Седрик.
— Это тревога. Приближается чужак. — Карсон уже изучал небо над ними.
Седрик поднял взгляд к небу. Он не спросил у Карсона, откуда он все это знает. Охотник просто знал. После осмотра, Седрик показал пальцем. — Там. Прямо у горизонта, очень низко. Черный дракон. Кало?
Карсон пожал плечами. — У тебя хорошие глаза, парень из Удачного. Но это не Кало. Он крупнее чем Кало. А Кало отмокает в банях. — Он прищурился. — Нет. Это не один из наших драконов.
Драконы снова закричали, еще более тревожно и начали собираться со всех сторон света, чтобы кружиться по спирали над Кельсингрой.
— Айсфир. — Седрик произнес это имя вслух. — Должно быть это самец, о котором говорила Тинталья. Но зачем он прилетел сюда?
Черт, а ведь больно. Гест отнял руку от губ, посмотрел на кровь стекающую с запястья и скривился. У этих игр были правила, которые он четко разъяснил Седрику много лет назад! Чему Седрик научился у этих дикарей? У всего есть предел и Седрик только что нарушил его. Игра есть игра, но ранить лицо Геста было не по правилам. Он за это заплатит.
Пальцами он нащупал рану на нижней губе. Его рот наполнял вкус крови, его собственные зубы поранили щеку. Он отер губы рукавом и сердито разглядывал расплывающееся пятно двигаясь к лестнице. — Седрик! — Рявкнул он и поморщился от боли. — Ты зашел слишком далеко, Седрик! И сам это знаешь.
Он знал Седрика, знал его лучше, чем он сам. Так было всегда и именно поэтому он всегда мог управлять им. Седрик будет ждать его внизу лестничного пролета, уже раскаивающийся, напуганный собственным сопротивлением. Возможно рыдающий, мечтающий о прощении и утешении. Он снова коснулся разбитых губ, а его язык нащупал расшатавшийся зуб. Черт его побери!
Прощение и утешение? Он не получит ни того, не другого, до тех пор, пока не попросит прощения и не искупит свою вину. И не докажет свое раскаяние. Он подождал. Не нарушать порядок. Заставить его вернуться. Не позволять ему думать, что я стану за ним бегать. Пусть немного поволнуется. Дать ему понять, что я больше не нуждаюсь в нем. Раньше всегда было важно дать понять, кто главный.
Гест подпрыгнул, а потом сжался при первой волне драконьего рева. Когда шум возобновился, он медленно выпрямился. Это не нападение. Они не станут нападать на собственный город. Скорее всего, ничего серьезного, как будто собаки лают друг на друга или воют на луну. Его губы болели, ребра ныли и он посчитал, что ждал достаточно долго. Пусть Седрик думает, что выиграл этот раунд. Отдать ему эту маленькую победу, чтобы он не чувствовал себя полностью разбитым. Их следующее столкновение станет еще более интересным, когда Гест снова поставит его на колени. Он начал спускаться.
Он дошел до следующей площадки, но Седрика там не было. И на следующей. — Седрик! — Он добавил своему голосу резких нот. Ему начинала надоедать эта игра. Юнец поставил ему синяк, Седрик разбил ему губу, а теперь эта глупая охота. Совсем не весело. Вообще.
Он спустился вниз и осмотрел зал. Ни следа Седрика. Дверь на площадь была распахнута и снаружи доносился рев драконов вперемешку с голосами людей. Вдруг раздался голос молодого человека, возвысившийся над остальными звуками. — Это то, о чем я говорил вам! Это не месть. Это самозащита. Они не оставили нам другого выбора!
Нет. Седрика не заинтересовал бы подобный конфликт, не сейчас. Седрик не интересовался политикой. У него на уме только одно. Он хочет быть один, в тот момент, когда Гест найдет его. Ванны? От улыбки ему стало больно. Ну конечно. Что может быть лучше для примирения и возобновления отношений.
Он толкнул громадную дверь, чтобы открыть. Для такого размера она подалась очень легко. Конечно же, создана для драконов, которые тоже пользовались банями. Это казалось ему отвратительным, но он не имел ничего против того, чтобы мыться там, когда драконов не было поблизости.
Но сейчас там был один. Огромное существо, такого темного синего цвета, что казалось черным, только что выбралось из воды. Вода покрывала его мерцающую шкуру и ручьями стекала на пол. Очевидно оно пыталось выйти в ту дверь, через которую только что вошел Гест. Он остановился там где стоял и высокомерно окинул взглядом мокрое животное. Потом сделал несколько шагов в сторону, чтобы осмотреть помещение за ним. — Седрик! — Позвал он.
НЕ ЗДЕСЬ
Голос дракона был низким, сила его мысли в сознании Геста почти оглушала. Другие говорили, что слышали, как драконы говорили с ними, но он не обращал на эти заявления внимания, полагая их результатом излишней впечатлительности. Но здесь было невозможно ошибиться. Дракон говорил с ним и он его понимал. Потрясающе. Он замер и уставился на него, на мгновение позабыв о Седрике.
Вопли драконов становились громче.
