На Хеби была упряжь того же цвета, с которой свисал бурдюк и что-то похожее на горн, остальные предметы Тимара не узнала. Весьма довольная собой красная драконица побрякивала упряжью, вышагивая вслед за Рапскалем.
Рапскаль обошел кругом рычащего и рокочущего дракона и встал прямо перед ним.
— И что теперь? — простонал Татс.
— Рапскаль, не надо! — Крикнула Тимара, но он не обратил внимание на это имя, а звать его Теллатором она не стала.
Рапскаль бесстрашно подошел к ревущему черному дракону, встал на одно колено и склонил голову. При виде его, дракон внезапно прекратил реветь. Рапскаль поднял голову и сказал звучным голосом: — Кельсингра приветствует тебя, Великолепный! Как можем мы услужить тебе? — Он сделал взмах рукой, показывая на хранителей и команду корабля. — Я — Рапскаль, Элдерлинг Хеби, чудесной алой королевы. Я и мои друзья- Элдерлинги почтем за честь проводить тебя к колодцу с Серебром и понаблюдать за тем, как ты пьешь. Бани ожидают тебя, потерявшие голову от счастья служители готовы натереть каждую твою восхитительную чешуйку! Драконы Кельсингры разрешили тебе прибыть сюда и Элдерлинги Кельсингры готовы служить тебе. Скажи, чего ты хочешь, о старшейший из драконов, и мы бросимся исполнять.
После его слов на площади воцарилась тишина. Черный дракон внимательно смотрел на Рапскаля. Тот, бесстрашно подняв лицо, замер в поклоне. Наконец, дракон заговорил: — Айсфиром меня называют люди. Хотя бы один из вас помнит древние правила этикета! — Он окинул всех присутствующих драконов и людей взглядом. — Предательски я был отравлен. Люди сотворили это со мной, заманив меня жирной добычей, наполненной смертью. Если у вас есть Серебро, отведите меня к нему. Но я прибыл сюда не в поисках хвалы Элдерлингов или даже Серебра, хоть я им и рад. Я прибыл, чтобы узнать, живут ли еще драконы, достойные этого имени, и поднимутся ли они, чтобы отомстить тем, кто хочет убить драконов ради их плоти.
Рапскаль встал и высоко поднял копье. — Даже если никто больше не поднимется ради служения этой славной цели, я отправлюсь. Бесстрашная Хеби и я поднимемся в небеса и убьем всех, кто посмел поднять руку на драконов.
Меркор проговорил: — Я отведу тебя к Серебру и ты cможешь напиться. Потом, когда ты отдохнешь и все соберутся, мы драконы поговорим о мести. — Золотой дракон окинул взглядом собравшихся Элдерлингов и остановился на Рапскале. — Не говори за драконов, Рапскаль. Даже за Хеби. — Его тон был суров. — Лишь драконы могут судить о тяжести преступления, и лишь драконы могут решить, является ли произошедшее восстанием против драконов или просто глупый пастух хотел доказать, что травоядная скотина принадлежит ему одному.
Казалось, слова Меркора вместо того, чтобы успокоить черного дракона, наоборот подстегнули его гнев. Он высоко поднял голову, его глаза вращались, когда он смотрел на золотого дракона. — Люди знали, где я охочусь, и намерено выпустили отравленное животное. Когда я поел, то уснул, а когда проснулся, то был болен и слаб. Потом появились люди с сетями, чтобы обездвижить меня, с копьями, чтобы пустить мою кровь и с сосудами, чтобы собрать ее. Они хотели убить меня не потому, что я съел животное. Люди выпустили его в надежде, что дракон станет добычей для них! Но я был не так слаб, как они думали. Многих я убил! И еще больше убью!
— Только если выживешь, — спокойно заметил Меркор. — Прежде всего мы должны придать тебе силы, чтобы бороться с ядом. Серебро в этой стороне.
Меркор развернулся и пошел прочь. Айсфир прошелся по собравшимся людям, Элдерлингам и драконам недобрым взглядом, а потом отвернулся и последовал за Меркором. Остальные драконы двинуль вслед за ними, и хранители расступились, чтобы дать им дорогу. Хеби взглянула на Рапскаля и последовала за другими. Рапскаль остался стоять, где был. Он выглядел немного ошеломленным.
Вихрь кружащих драконов переместился, Тимара подозревала, что они приземлятся рядом с резервуаром с Серебром и проведут свой совет там. Хранители остались стоять, тревожно переглядываясь. В этой тишине и неподвижности опустилась Тинталья. Синяя королева восстановила большую часть своей силы, но ей все еще не доставало веса. Когда она приземлилась, навстречу ей бросилась Малта. Как и ее дракон, королева Элдерлингов все еще восстанавливала силы, но Тимара улыбнулась ее безукоризненному лоску. Она носила не тунику и брюки, как большинство хранителей, а развевающееся платье с рукавами, ниспадающими складками. Ее лицо все еще оставалось худым, но волосы были тщательно уложены волнами в высокую прическу, обрамлявшую ее алый гребень. Ее лицо светилось радушием к дракону, спасшему ее ребенка.
Тинталья восприняла такой прием как должное. Она посмотрела вслед удалявшейся процессии. — Он не требовал отмщения, когда я умирала, — мрачно заметила она, обращаясь к своему Элдерлингу. — А стоило им наградить его болью в животе, и он готов расплавить все их города ядом. — Она фыркнула от отвращения и добавила: — Хоть он и самовлюблен, но он прав. Именно это я и скажу остальным. Время пришло. Калсида должна быть уничтожена. — Она посмотрела на своего Элдерлинга и добавила: — Ты должна остаться здесь. Только драконы будут решать, что им делать дальше. — Пораженная Малта застыла на месте, а Тинталья удалилась.
— Мы должны действовать! — Рапскаль был неудержим в своих попытках сплотить их. — Мы должны начать готовиться к войне сейчас же!
Тимара вздохнула, Татс взял ее за руку. Харрикин подал голос: — Мы ничего не знаем о войне. Нам ли мстить?
Рапскаль повернулся к нему и покачал головой: — Как я и сказал, это не отмщение! Это самосохранение. Они не оставили нам выбора.
— Боюсь, он прав. — Тимара была шокирована тем, что спокойная, рассудительная Элис разделяла его точку зрения. Выражение лица
