Быстро. Назад, в комнату!
— Нет. — Он оцепенел. — Если мы спрячемся внутри, это нам не поможет. Если только ты не хочешь, оказаться под обломками, когда все это рухнет на нас. — Его рот пересох, голос стал хриплым. — Чассим, сегодня мы умрем. Нас ничто не спасет.
Она внимательно смотрела на него, широко раскрыв глаза. Потом снова посмотрела на свой город. Полоса разрушений вокруг цитадели Герцога теперь была отчетливо видна с башни. Она становилась все шире, череда разрушенных зданий и расплавленных тел подбиралась все ближе. План драконов был очевиден. Внутри кольца все будет пропитано ядом. Они стояли на пути приближавшейся смерти.
— Мои люди, — сказала она тихо.
— Они бегут. Посмотри на улицы, на те что дальше. — Сельден сел дрожа. Страх придает человеку сил, подумал он.
— Драконы не преследуют их. — Медленно сказала Чассим глядя вниз, на улицы заполненные людьми. Казалось, что каждый житель города убегал прочь от них. — Мой отец, Герцог. Они пришли за ним, ведь так?
Сельден умудрился кивнуть. — Мне жаль. Они уничтожат все, чтобы добраться до него, я думаю.
— А мне не жаль. — Без сожалений произнесла она. — Мне жаль моих людей. Мне грустно видеть их напуганными. Но мне не жаль моего отца и я не сожалею о конце, который он навлек на свою голову. И я не жалею о том, что ему не удастся осушить тебя и вернуть мне твое тело. Хотя бы от этого я избавлена.
Она резко села на пол рядом с ним. Не глядя он потянулся и взял ее руку в свою. По ее щекам бежали слезы, но на губах трепетала улыбка. — Мы все равно умрем вместе. — Дрожащей рукой она потянулась к чайнику. Не выпьешь ли ты со мной последнюю чашку чая?
Он перевел на нее внимательные глаза. Странное спокойствие разливалось в нем. — Я бы предпочел поцелуй. Мой первый и последний, я полагаю, поцелуй.
— Первый поцелуй?
Он нервно рассмеялся. — То через что я прошел, не не включало обмен поцелуями.
Она моргнула и слезы побежали быстрее. — Как и мои. — она наклонилась немного ближе к нему, а потом замерла.
Он посмотрел на нее. Она закрыла глаза. Ее волосы блестели, кожа была похожа на сливки, губы розовели. Ее первый поцелуй будет подарен покрытым чешуей человеком-драконом. Он склонился и нашел ее губы своими. Он целовал ее нежно, неуверенный в том, как это делается, он ждал, что она оттолкнет его с отвращением. Вместо этого, когда он отстранился, она улыбалась сквозь слезы.
— Мужчина прикоснулся ко мне с нежностью, — сказала она, как будто это было таким великим чудом, что затмевало появление драконов.
Сельден обнял ее и она прижалась к нему. Вместе они смотрели как драконы исчезают из вида. Потом они снова вернулись, в следующем стремительном витке. Он впервые заметил, что двое из них несли всадников. Их покрытые чешуей тела сверкали на солнце так же ярко, как шкуры драконов, которых они оседлали. Один из драконов затрубил и вдруг, трое из них отделились, спустились ниже и полетели по более широкому кругу. На лету они кричали. Мерцающие капли яда падали из широко раскрытых пастей, вдруг они сильнее забили крыльями и все трое поднялись над полосой разрушений, которую создали.
Чассим обняла его. Она прижалась к нему, ее лицо побледнело и она тихо проговорила: — Похоже это быстрый способ умереть. Может даже более быстрый, чем падение. Она помогла ему встать. Он вцепился в каменные перила, окружавшие балкон и они посмотрели вниз на город.
Отдаленные улицы были заполнены бегущими людьми. Звуки труб смешивались с криками и наполняли воздух, но рев драконов заглушал все остальное. Люди разбегались прочь от выжженной земли. Круг, ров заполненный разрушенной кладкой и мертвыми телами, формировался вокруг великого дворца Герцога. Теперь Сельден четко видел план драконов. — Они запечатывают замок, чтобы невозможно было сбежать, не пройдя через полосу яда на земле. А потом медленно разрушат его. — Медленно сказал Сельден. План так четко предстал перед его сознанием. Он почти мог видеть как он реализуется, словно был там, наверху, вместе с драконами. Он поднял глаза к небу.
— Хотела бы я, чтобы мы могли остаться в живых, — тоскливо сказала Чассим. — Хотела бы я увидеть, как Калсида поднимается из тени моего отца. — Она повернула лицо и скользнула губами по его щеке, покрытой чешуей. — Хотела бы я, чтобы мы могли остаться в живых.
— Тинталья! — Выкрикнул он имя своего дракона, со всей силой, которая у него оставалась, полный отчаяния. — Тинталья! Если ты жива, я тоже жив! Синяя королева, краса небес, где ты?
Рейну было плохо, но не от того, что он раскачиваясь летел на спине дракона. Под ним медленно рушились дома. Те, кто оказались слишком медленными, чтобы убежать, пали от драконьего яда. Он натянул свою тунику на голову, а кисти спрятал в рукавах, после того, как увидел, что может сотворить яд дракона. Он смотрел на мир сквозь небольшое отверстие в ткани, и страстно надеялся, что не увидит слишком много.
Он не мог не отрицать отвагу калсидийских солдат. Он видел как они теряли стрелы, пролетавшие далеко внизу под драконами, а потом видел, как их отряды таяли под ядовитым дождем. Некоторые поддавались драконьим чарам и бросались бежать, когда они пролетали над ними. Но они бежали не в ту сторону, прочь от цитадели, прямо на пропитанные ядом улицы, которые теперь окружали их. Бедные ублюдки. Он почувствовал едкий запах яда и плотнее
