— Я, ну, в общем… повтори еще раз. Я смогу запомнить, ну хотя бы близко, так чтобы передать смысл. Герцог? Са всеблагая, герцог Калсиды! О, Гест, это и правда, высокие связи! Мы правда встали на тонкий лед и теперь я понимаю все твои предосторожности. Я точно не подведу тебя! Всемогущая Са, мое сердце колотится при мысли об этом! Но где будешь ты? Может ты просто останешься и сам передашь послание?
Гест склонил к нему голову. — Я же говорил тебе, встреча должна пройти в строгой секретности. Они ожидают одного человека, а не двух. Я отойду ненадолго, выпью чашку чая, или найду еще что-то, чтобы развлечься, пока ты уладишь это дело. — Он сделал паузу, а потом внезапно спросил: — Ведь ты этого хотел?
— Ну, я никогда не хотел отстранять тебя от твоих собственных…
— Нет, ни слова об этом! — Гест прервал его с видом мученика. — Никаких сожалений! Ты провел черту и я уважаю тебя за это. Я просто отступлю на шаг и дам тебе опробовать собственные силы в этом деле. Но перед уходом я еще раз повторю тебе послание.
Они заметили первого дракона когда Лефтрин полагал, что они находятся как минимум в трех днях пути от Кельсингры. Корабль незаметно предупредил его об этом: внезапная дрожь пробежала вдоль позвоночника Лефтрина, закончившись покалыванием на макушке… Он поскреб затылок и поднял глаза, посмотреть, не предупреждает ли его Смоляной о приближающейся буре и вместо этого увидел крошечную сапфировую точку, парившую в сером небе.
Она исчезла и на миг он подумал, что ему показалось. Потом она снова появилась, сначала проблескивая сквозь пелену облаков светло-голубым опалом, а потом внезапно стала сверкающе-синей.
— Дракон! — Закричал он показывая на небо, перепугав всех.
Хеннеси тут-же оказался рядом. Все знали, что у него самый острый глаз в команде, и он вновь доказал это, объявив: — Это Синтара! Видишь золотые и белые прожилки у нее на крыльях? Она научилась лететь!
— Я рад что вообще смог различить, что это дракон, — добродушно проворчал Лефтрин. Он не мог сдержать улыбку. Итак. Теперь драконы могли летать. Или по крайней мере, один мог. Восторг который он испытывал удивил его, он чувствовал гордость, словно отец, наблюдавший за первыми шагами своего ребенка. — Интересно, остальные тоже летают?
Хеннеси не мог ответить на этот вопрос.
— Ты можешь позвать ее? Дать ей сигнал, что она нужна нам? — прокричал Рейн, подбегая к Лефтрину. Отчаянная надежда отражалась на его лице.
— Нет. — не стал обнадеживать его Лефтрин. — А даже если бы мы могли, здесь нет места где она могла бы приземлиться. В любом случае, хорошо что мы ее встретили, Хупрус. Мужайся. Мы всего в нескольких днях от Кельсингры. Скоро, очень скоро мы прибудем туда где есть драконы и возможно, сможем получить помощь необходимую твоему парнишке.
— Ты уверен, что Смоляной не может идти быстрее?
Это был еще один надоевший вопрос и как бы капитан не сочувствовал молодому человеку, он уже устал отвечать на него. — Корабль делает все что может. Никто из нас не может требовать от него большего.
Рейн выглядел так, словно хотел сказать что-то еще, но его прервали слабые крики, доносившиеся откуда-то сзади. Оба повернулись и посмотрели в сторону кормы.
Судно из Удачного все еще следовало за ними. Их вахтенный, видимо, заинтерсовавшись тем, на что с криками указывает команда Смоляного, наконец заметил дракона. Лефтрин вздохнул. Ему надоело видеть «непроницаемый» корабль у себя на хвосте. Время от времени Смоляной отрывался от него по ночам, но лишь затем, чтобы преследователи вновь нагнали их через день или чуть позже. Скорость, которую удавалось развить узкому судну, была непостижима. Лефтрин подозревал, что команда рисковала собственными жизнями, работая веслами день и ночь, чтобы не отставать от них. Кто-то очень хорошо им заплатил. А может, они были охотниками за сокровищами, мечтавшими сколотить состояние; это могло стоить таких усилий. Он всем сердцем желал, чтобы они сдались и повернули назад. Однако теперь, когда они увидели дракона, это была несбыточная надежда.
Если Синтара и заметила их, виду она не подала. Она охотилась, медленно облетая по дуге берег с их стороны. Лефтрин мысленно отметил, что нужно добавить еще один факт к своей растущей коллекции схем, набросков и заметок о реке: если дракон охотился здесь, то, как он подозревал, это означало, что где-то рядом есть твердая почва. Он не мог представить, ни то, что Синтара станет бросаться на жертву сквозь гущу деревьев, чтобы оказаться в болоте, ни то, что она охотно станет нырять за добычей в реку. Вряд ли. Там, позади высокого густого леса, должны быть низкие луга или холмистые предгорья, предваряющие луга и холмы Кельсингры. Нужно будет их исследовать. Когда-нибудь.
— Она придет? Это была Тинталья?
Рейн отвел глаза, увидев надежду в голубых глазах Малты. Он покачал головой. — Это не наш дракон. Я думаю, если бы это была она, мы бы почувствовали. Нет. Это одна из молодняка, синяя самка по имени Синтара. Лефтрин говорит, что даже если бы мы могли позвать ее или дать ей сигнал, ей негде приземлиться. Но мы всего в нескольких днях от Кельсингры, в худшем случае. Мы скоро будем на месте, дорогая. И с Фроном все будет в порядке.
— Несколько дней, — сказала Малта уныло. Она посмотрела на их спящего сына. Она не стала говорить вслух того о чем они оба
