преследовать дракона. Проклятая зверюга отказывалась умирать. Она плелась от них день за днем, и, возможно, по ночам. Каждый день, непроницаемые корабли сражались с течением, пока не догоняли ее. Дважды она лежала в засаде и выскакивала в дикой попытке опрокинуть суда. Она расколола весла, и съела двух гребцов, которые упали или были вышвырнуты за борт ее атакой. Она, казалось, с большим удовольствием медленно пережевывала их, наслаждаясь воплями.
Это не обескуражило Калсидийца. Лорд Дарген был неумолим.
Пленников, выведенных с нижней палубы, чтобы заменить ими убитых гребцов, приковали к веслам, как будто они были рабами. Купцы и Торговцы были плохой заменой для закаленных работой рабов и матросов, которые погибли. Тем не менее, Калсидийца и его приспешников, казалось, не заботило, что девятнадцать из двадцати стрел, выпущенных в дракона либо пролетали мимо, либо бесполезно тонули в реке. Если двадцатая ослабляла чешую или хоть на мгновение застревала в нежной части тела драконицы, они издавали победоносный рев.
Гест не понимал зачем они прикладывают столько усилий. Ему казалось очевидным, что дракон умирает, с каждым днём она становилась всё слабее. И совершенно точно не могла летать. Одно из своих крыльев она держала приоткрытым под странным углом. Цвета её поблекли, а запах исходивший от неё был ужасен — смрад гниющего мяса. Выползая из укрытия в котором она отдыхала ночью, она тратила большую часть своих сил, что бы оставаться вне предела досягаемости их стрел. Иногда она находила прибежище в тростниковых зарослях на заболоченном берегу реки, тогда, ложась на землю, она становилась практически невидимой. В таких случаях Лорд Даген отправлял кого-нибудь из своих людей за борт поторопить её и вынудить показаться. Некоторые из них становились для неё пищей. Про себя Гест полагал, что если калсидиец перестанет скармливать дракону своих приспешников, то она скорее поддасться заражению и умрёт.
Но вслух он разумеется этого не говорил. Ему не хотелось закончить свою жизнь на конце весла. Он очень боялся этого, скорость с которой Лорд Даген расходовал своих людей, делала сей исход неизбежным. Калсидиец теперь редко отдавал ему приказы. Гест старался постоянно заниматься чем- нибудь вне его поля зрения, прикладывая все усилия, что бы быть одновременно полезным и невидимым. Каждый день он часами исполнял роль слуги, вытирал столы, помешивал кашу или суп, и делал любую другую работу, только что бы занять себя. Ему удалось, как он полагал, стать идеальным рабом, который бесконечно трудится не нуждаясь в указаниях.
Единственная вещь, которая была хуже постоянной тяжёлой работы, это пропитанные ужасом моменты, когда драконица нападала на корабль. Как он выяснил, это могло произойти в любой момент. Измученная и избитая она обрушивалась на них. Её вымученный рёв больше подошёл бы загнанной в угол мыши, чем разъярённому хищнику. И даже так, каждая её атака, наносила урон одному из двух кораблей и довольно часто забирала жизни.
— Гест!
Он дёрнулся от звука своего имени, и люди собравшиеся за столом зашлись смехом. Все кроме калсидийца. Он был рассержен и недоволен своим слугой. Гест попытался не съёжиться, у него было несколько причин бояться. Сегодня утром он стащил два кусочка бекона, притворяясь, что чистит кастрюлю. И он прикарманил запятнанный водой плащ, который один из калсидийцев бросил на палубу после того как дракон устроил им неожиданный душ. Сейчас он служил ему постелью, и Гест был очень благодарен за это маленькое удобство. Но сейчас, когда страх возрастал в нём, он проклял себя за еду. Ему было не так уж холодно жёстко на палубных досках, и этот дискомфорт точно не стоил его жизни!
Щёки и нос калсидийца были красными от выпивки, или, возможно, от недавних речных брызгов. Сейчас они все выглядели потрёпанными и Гест даже не смел представить как выглядел он сам. Из-за постоянной уборки его ладони и предплечья были красными от ожогов до самых локтей. Но его хозяин лишь вынул тяжёлый латунный ключ из кошелька на поясе и сказал:
— Сходи ко второму кормовому люку и принеси нам маленький бочонок Сэндсейджского бренди. — Он окинул взглядом собравшихся за столом людей и немного поколебался.
— Я не считаю, что праздновать слишком рано. Завтра она непременно окажется у нас в руках. Это копьё из Бинтона хорошенько её поцарапало. Вы видели как закипела её кровь, когда коснулась воды? Кровь дракона! Совсем скоро у нас её будет в изобилии. Так что провести вечер опустошая бочонок — очень мудрая идея!
Двое мужчин приветствовали его слова, но остальные, сидящие за столом, покачали головами. Сердце Геста упало, когда один из них выхватил у него ключ и сунул его обратно в сумку хозяина. Гнев расцвел на лице Калсидийца и Гест знал, что ему придется вынести на себе всю тяжесть этого гнева.
— Твой хозяин пьян. Только дурак празднует победу, прежде чем она окажется в его руках. Уложи его в постель. Может быть, завтра, тебе придется принести нам эту бочку.
Лорд Дарген неуверенно поднялся. Его рука зависла над одним из злобных маленьких ножей. — Я напомню вам, Клард, вы не командуете здесь!
Человек не отвел глаз. — Я хорошо это знаю, Лорд Дарген. Вы ведете нас и вы несете на себе всю ответственность. Но я следую за вами, а не за вином в вашем желудке! — Он улыбался говоря это и спустя мгновение, ярость исчезла с лица Калсидийца. Он медленно кивнул и улыбки облегчения появились на лицах остальных мужчин, сидевших за столом.
Лорд Дарген повернулся к Гесту.
