Тяжело дыша, я круто развернулась к парню и спросила:
– Какого черта?
Он снял солнцезащитные очки, и, пока цеплял их за вырез рубашки, я заметила яркие дужки цвета морской волны. Голубые глаза парня были примерно того же оттенка. Прищурившись, он посмотрел на меня.
– Кто-то хочет тебя убить?
– Что?
Пожав плечами, наблюдатель сунул руки в карманы куртки. Другие ребята, которых я видела в школе Мэри Эванс, носили флисовые пуловеры или куртки фирмы «Норт фейс», как Адам. На этом же парне был темно-синий бушлат, на шее замысловатым узлом повязан серый шарф.
– Просто я никогда не видел, чтобы кто-то бежал столь… решительно, – проговорил он. – Поэтому и предположил, что тебя, должно быть, кто-то преследует. – Преувеличенно низко нагнувшись, он всмотрелся в дорожку. – Но, похоже, дело не в этом. Тогда почему ты бежишь?
– Мне велел тренер Льюис.
Брови парня взлетели.
– А. Стало быть, тебя за что-то наказали. Тренер Льюис не самая творческая личность в том, что касается дисциплины. Дай-ка подумать…
Наблюдатель пошел вокруг меня. Ладно, пялиться – это одно, но осматривать со всех сторон? Это уже никуда не годится. Я стала поворачиваться вместе с ним.
– Что ты делаешь?
– У тебя совершенно определенно внешность крутой Левины. Пререкалась, наверно? Непристойно ругалась, проиграв эстафетную гонку?
– Тебя это не касается, – отрезала я. И заметила, опустив глаза, что у него брюки в тончайшую полоску. Даже не знала, что такие еще существуют. – А ты-то почему не на физре?
Парень наконец перестал кружить и сунул руку в карман бушлата. Достав ингалятор, он помахал им передо мной.
– Астма. Но вместо того чтобы просто дать другой факультатив, фашисты, руководящие этой школой, заставляют меня каждый день приходить на физкультуру и высиживать занятие.
– Тогда почему ты не сидишь в спортзале?
Юноша с усмешкой сунул ингалятор назад в карман.
– Я прикинул, что если должен просто сидеть там, то могу хотя бы комментировать спортивное мастерство своих одноклассников. Тренер Льюис, к сожалению, не согласился. Поэтому теперь я изгнан на просторы футбольного поля. Почти как
Он снова надел солнцезащитные очки.
– А теперь, когда тебе известна моя сокровенная мрачная тайна, мне кажется, будет только справедливо, если ты поведаешь о своей. О, кстати, я Деке, – добавил он. – На тот случай, если тебе не по душе делиться сокровенными тайнами с незнакомцами.
Может, свою роль сыграла его улыбка, ставшая приятным разнообразием после злобных и испуганных взглядов в спортивном зале, но я поймала себя на том, что начинаю улыбаться ему в ответ.
– Иззи. У меня произошел… м-м-м… инцидент во время игры в вышибалы.
– Это, возможно, самая интригующая фраза, услышанная мной за последнее время, – произнес Деке, покачиваясь на каблуках. – Мне со всей очевидностью требуется уточнение.
– Этот дурак слишком сильно ударил одну девочку мячом. Поэтому я… ударила его в ответ.
Декс наклонил голову, разглядывая меня поверх солнцезащитных очков.
– И-и-и?
– И, может, я перестаралась и… вывихнула ему плечо.
– Вот это да! Правда? – переспросил Деке, и всего на секунду актерство – или что это было – слетело с него, и он показался мне обычным подростком.
Обычным подростком, который носит галстук, но все равно.
– Это был несчастный случай, – поспешно пояснила я, но Декс покачал головой.
– Что за девочка и что за дурак?
– Роми Хейден и Бен… не знаю, как его. Не помню.
– Ты вырубила Бена Маккрэри? – вытаращил глаза парень.
– Это получилось случайно, – снова сказала я. – Я швырнула мяч сильнее, чем собиралась.
Декс расхохотался.
– О Боже, я за всю неделю не слыхал ничего более грандиозного. Ты моя новая героиня.
Прищурившись, он наклонился ко мне и сказал:
