– Ты отлично здесь поработала. Ты прекрасно себя показала, и я тобой горжусь. Но сейчас время уходить.
Последний раз она касалась моего лица, когда мне было десять лет и она думала, что у меня лихорадка. Наверно, поэтому я только кивнула и произнесла:
– Ладно.
Чуть улыбнувшись, мама опустила руку.
– Хорошо.
Повернувшись к Майе, она взяла со стола холщовую сумку.
– Я позвоню с дороги.
– Привези ее домой, Эйл, – сказала Майя, помешивая свое варево.
– Хочу попытаться, – ответила мама и, еще раз посмотрев на меня, ушла.
Как только входная дверь закрылась, Майя достала из буфета две миски.
– Хочешь поесть? – спросила она, указывая на плиту.
– Э… нет. У меня дела.
И пока она не предложила мне чего-нибудь еще – чаю из глаз тритона, тушеных птичьих лапок, – я смылась в гостевую комнату.
Захлопнув дверь, я тут же направилась к зеркалу Торина, со всей силой треснув по раме. Запнувшись, он привалился к кровати.
– Что, скажи на милость, ты делаешь?
– Не прикидывайся. – Я ткнула в него пальцем. – Я хотела самостоятельно понять, что делать с Роми. Я тебе доверяла.
– Я лишь пытался помочь, – не согласился он. – Ты могла пострадать, и ради чего? Ради трех неблагодарных детей? Ведь они тебя отвергли, не так ли. – И это был не вопрос.
Его слова больно ужалили, но я постаралась не выдать своих чувств.
– Они меня не отвергли. У них были все основания заподозрить меня в разных странностях, потому что, ну, собственно, я и есть странная. Их нельзя назвать неблагодарными. Они… сообразительные.
Торин нахмурился.
– Изольда…
Я задернула занавеску на его зеркале, внезапно навалились невозможная усталость и печаль.
Поднявшись наверх, оставшуюся часть дня я провела за укладкой своих немногочисленных вещей в спортивную сумку и просмотром последних нескольких серий из третьего сезона «Айви-Спрингс». Но отчего-то даже окончательное воссоединение Эвертона и Лесли (и отлет на воздушном шаре, что получилось даже причудливее, чем та серия, в которой девушке снилось, будто они плывут на «Титанике») не смогло меня развеселить. Когда стемнело, я решила спуститься в кухню и поговорить с Майей. Хорошо бы, правда, она уже закончила готовить.
Она напевала что-то без слов, когда я вошла, и возилась с унылым маленьким базиликом в горшке, который мама купила в «Уолмарте». Он уже довольно давно стоял у нас на подоконнике, жалкий и заброшенный.
– Птичьих лапок, как я понимаю, нет? – спросила Майя, когда я вошла.
– Только что убежали, – ответила я.
Теперь, когда в кухне больше не пахло злой магией, я подумала, не соорудить ли мне какой-никакой ужин. Может, углеводы взбодрят меня, в отличие от «Айви-Спрингс». Я достала пачку макарон и сыр, и Майя радостно улыбнулась.
– Не важно, – сказала она, направляясь к вазе с фруктами, стоявшей в центре стола. Несколько дней назад я купила продукты, поэтому в ней лежало несколько яблок и бананов. Забыв о своей пасте, я наблюдала, как Майя взяла два яблока и один банан и положила их по обе стороны от горшочка с базиликом. Бормоча что-то себе под нос, она обхватила горшочек с базиликом ладонями, и листья начали наливаться зеленью и яркостью. Но по мере этого яблоки и банан сморщивались, теряли цвет.
Как только базилик взбодрился и выпрямился, Майя сняла одно из серебряных колечек-сережек, бывших у нее в ушах.
– Это… странно, – произнесла я наконец.
– Книжная магия! – пропела Майя, слегка пожав плечами.
Я сердито посмотрела на нее. Настоящая магия, книжная магия, вся она вела, как видно, к одному: к отвращению и ужасу. Но дело было не только в этом. Что-то меня беспокоило. Вполне логично, что именно Роми вызывала духов, намеренно или нет, но в глубине души у меня шевелилось крохотное сомнение. Роми была чудовищной лгуньей, но сегодня у себя в комнате она казалась искренне растерянной и оскорбленной. И никакой виноватости на лице, когда я показала ей брелок в виде сердечка, только недоумение.
Я обратилась к Майе, продолжавшей квохтать над растением:
– Предположим, есть ведьма-самоучка, которая вызывает духов, и один из них оказался огромным, страшным и опасным.
Майя повернулась ко мне с печалью в глазах.
