– Волшебно. – Я сплюнул и пошел на голос. – Какой идиот додумался устроить кроличий ход прямо в канализацию?
– Тот, кто предпочел вонять, а не сдохнуть.
– Тьфу!
Однажды мне уже пришлось уходить через канализацию – пару лет назад, по схожей причине, но я оказался в безвыходном положении. А в данном случае люди добровольно полезли в потоки дерьма под Илдреккой, и это не укладывалось в голове.
Тенькнула тетива, и что-то плеснуло в жиже. Затем опять.
– Стрелы, – пояснил Деган. – Они простреливают шахту.
Я улыбнулся и приложил чистую руку ко рту.
– Метко! – заорал я в потолок. – Ты только что подбил кусок говна!
Мы отошли от дыры, и они никак не могли в нас попасть.
– Значит, тебя и подбили! – откликнулись сверху.
Я зло рассмеялся:
– Иди и возьми меня, сучоныш!
В колодце послышались отзвуки голосов. Свистнула еще одна стрела. Если они совсем дурные, то полезут за нами и мы их перережем по мере появления. Но вряд ли они так тупы, хотя мечтать не вредно.
– В другой раз, братишка! – крикнули сверху.
Послышался звук, словно что-то волокли по полу, потом глухой удар. Они вернули Федимову «крышку» на место.
– Оклемался? – спросил Деган.
– Почти.
Мы пребывали в кромешной тьме. Деган, стоявший справа, шумно дышал через рот – как и я. Это плохо помогало от запаха, а скоро вернется и вкус. Я не хотел тянуть до того, как это произойдет.
Я стоял неподвижно и всматривался во мрак, выискивая первый янтарный проблеск – знак пробуждения моего дара. Тот не заставил себя долго ждать.
Первым я различил кирпич, выпиравший из дальней стены, – темно-красный на черном. Затем по сточным водам забегали алые и золотые пятна – где- то застойные, где-то подвижные. Я уже позабыл, каким безмятежным бывает этот неторопливый танец красок, при свете дня отвратительный.
Затем обозначился Деган, а следом быстро нарисовались своды и потолок. Я задрал голову и увидел, что выходное отверстие шахты ближе, чем мне казалось. Там же болталась настоящая крышка люка, которую Ларриос так и оставил в спешке. Нам повезло, ибо мы могли бы уже валяться, утыканные стрелами.
Выше был каменный карниз, к которому от люка тянулась веревка. Тот, кто знал о ее существовании, мог чистым перебраться на сухую каменную дорожку, которой имперские инженеры пользовались для осмотра стоков.
Я быстро прикинул, не вернуться ли этим путем, но сообразил, что по другую сторону ящика нас могла ждать засада.
– Слева дорожка, – сообщил я.
Мне не хватило духу сказать Дегану, что мы могли обойтись без купания в дерьме.
Я подвел его к стене и помог взобраться наверх. Потом взгромоздился сам.
– Узнаёшь что-нибудь? – спросил он, пригибаясь под сводом.
Я посмотрел по сторонам и заметил пустую скобу для факела. У того, видно, выросли ноги, и он смылся на пару с Ларриосом.
– Не особо, – ответил я. – Я так далеко не забирался.
– Ларриоса видишь?
– Нет.
– Где-то рядом должен быть выход. Я уверен, что он не стал бы здесь шариться наугад.
Я кивнул и вспомнил, что Деган меня не видит.
– Может, водосток или входной туннель.
– Тогда веди.
Я положил руку Дегана себе на плечо и пошел направо. С тем же успехом можно было и налево.
Мы то и дело оскальзывались на слизи и крысином помете. В одном месте ступенька обвалилась, и нам пришлось пробираться по краю, прижавшись к стене. Нам постоянно встречались крысы, и мне пришлось обнажить рапиру и сбрасывать самых наглых в нечистоты. Крысы негодовали, и их визг звучал резким контрапунктом хлюпанью и капели.
Немного позже, когда я согнулся над канавой, чтобы вторично извергнуть остатки содержимого желудка, Деган чуть крепче сдавил мое плечо.
– Чувствуешь? – спросил он.
