— Я не разведчик!
— Ты представь, как пресса будет лютовать, сколько погон полетит с плеч, сколько карьер будет загублено! А так — все чинно-мирно, дали обществу героя. Он, кстати, квартиру получит за это, которую пять лет уже ждет. Хороший человек, настоящий разведчик, как и ты.
— Я не разведчик.
— Потом, ну, вылезешь ты на экран, заклеймишь нас позором, и что дальше? Сам себе карьеру сломаешь, кто тебя после такой засветки внедрять-то будет?
— Я-не-раз-вед-чик, — по слогам продиктовал Лео.
— Предположим, что некий Леонид, кодовое имя Садовник — это тебе за букет роз присудили, кстати, — не шпион, а обычный студент-заочник Минского политеха. Думаешь, дружки тобою убитых телевизор не смотрят, в Интернете не бывают и мстить не будут? Ты же к девушке приехал — мы свидетелей опрашивали, — ее-то хоть пожалей! Потом, правозащитники уже сейчас возмущаются убийством четырех невинных овечек. Тебе хочется, чтобы они принялись копаться в твоем прошлом?
— Если бы вы дали мне вставить слово, то давным-давно бы услышали мое согласие, — устало выдохнул Леонид, — не нужны мне ваши слава и телевизор, вы мне, главное, справку дайте.
— Какую справку? — удивился Виктор.
— Что с такого-то по такое-то число лежал в больнице, хотя бы, — просительным голосом промолвил Лео.
— У вас что, в ведомстве уже справки требуют с полевых агентов? — удивился майор.
— Да не разведчик я! Мне для девушки надо! Она ж меня убьет!
— Не бойся, не убьет, — успокаивающе улыбнулся Виктор. — Мы же за тобой следить теперь будем, Садовник!
Лео простонал что-то неразборчивое и откинулся на спинку стула.
— Вот твои документы, билет на Петербург. Цветы, извини, к делу приложены как вещдок. Моя визитка — добрые дела помню, отплачу чем смогу, — чуть виноватым тоном произнес майор и передвинул бумажки к Лео. — Слушай, может, тебе прямо сейчас что нужно?
— Прострелите мне плечо, мне нужна уважительная причина опоздания, — слабо просипел Лео.
— Неужели такая ревнивая? — почесал затылок Виктор. — Тогда и бумажке не поверит, тут подарок нужен, существенное что-нибудь.
— Она в игре большую часть времени, — покачал головой Лео, — зачем ей плюшевый мишка или кухонный комбайн?
— Машину, к примеру, — робко вклинился майор.
— Откуда такие деньги! — отмахнулся Лео.
— А, ты ведь студент по легенде, — согласно вздохнул Виктор.
— Я не разве… а, плевать.
— А в какой, говоришь, игре она зависает? — вдруг улыбнулся майор.
— «Вселенная», «Нова корп.».
— Тогда будет тебе подарок, коллега! Всем подаркам подарок!
Лео встрепенулся и даже забыл поправить майора насчет «коллеги».
— Откуда?
— Есть у нас склад конфиската разного. Мы же с отмыванием денег боремся — а они, гады, повадились через игры деньги мыть. Там же объемы — ого-го! По регламенту — золото идет в казну, виртуальные вещи продаются. А фактически — у нас все предметы так и висят, потому что продавать их — мало того что кучу времени потеряешь, так еще и собственная безопасность всю печень сгрызет, если продешевишь. Вдруг ты коррупционер и процент имеешь? Короче, так и висит все на аккаунтах ведомства.
— Так… но в вас ведь тоже вцепятся?
— Мне после этого самолета простят, даже если я антикварный стол из кабинета шефа домой потащу. И еще помогут донести. Но много не дам, не проси — одну вещь, не больше. Вот если подпишешь документ о сотрудничестве…
— Да не шпион я!
— А еще у нас печеньки бесплатные.
Лео поднял глаза и тяжело вздохнул…
После азартного сеанса жадности над списками конфиската, перемежавшегося рысканьем по форумам в поисках описаний иных редкостей, и перелаиванием с майором — тот категорически не хотел относить наборы брони к одному предмету — Лео все-таки сделал выбор, остановившись на двух стальных колечках с кружевом узора из платиновой проволоки на внешней стороне. Виктор Викторович даже слегка оттаял душой и разрешил взять оба предмета вместо одного — все-таки молодожены… Лео только счастливо кивнул на рассуждения майора и не стал уточнять, почему именно эти колечки, а не другие, более красивые, с алмазами и изумрудами. Он вообще старался не смотреть в этот момент на майора, чтобы тот не увидел, как его глаза физически светятся от радости и он едва удерживается от смеха, полного коварства — в духе темных властелинов, только что захвативших мир…
