В приемную комнату шагнул представитель местной жандармерии, вооруженный коротким мечом и еще несколькими атрибутами охранника правопорядка. Остановившись, он продолжил разговор с одевающимся Леонидом:
– Надеюсь, вы понимаете, что без причины мы не стали бы вас беспокоить…
– Пустое! Долг каждого целителя – помогать страждущим!
– Спасибо за понимание. И спешу представиться: десятник жандармерии Килтер Саградо. А ваше имя, господин Парацельс, мне уже известно.
– Вот и познакомились!
– Кстати, а ваш удивительный и редкостный попутчик – не целитель?
– Нет, он чисто пофилософствовать да пожрать, – сообщил Леонид, уже возвращаясь одетым и собранным. – Ну и поспать любит. До сих пор дрыхнет, ни толчки его не разбудили, ни стук в дверь, ни наши разговоры. Проводите меня в госпиталь? А то я не совсем хорошо ориентируюсь у вас.
– Конечно, о чем речь! Прошу за мной! – Десятник двинулся впереди, на ходу продолжая разговор: – Мне тоже хотелось на ташрампа взглянуть…
– Настолько интересуетесь диковинками эволюции?
– Так для того и живем, чтобы не погрязнуть в серости будней.
– Действительно, какие уж тут будни. – Леонид постарался увести разговор в иную от пупса сторону: – Вон какая беда! Но что вы думаете по самому факту такой многочисленности Волн?
– Если одним словом, то просто
– Да уж… Знать бы еще причины такой катастрофы… – Землянин постарался рассуждать вслух: – Или это все-таки следствия чисто природных явлений?
– Скажете такое! Так могут думать только… – Килтер сообразил несколько смягчить неприятное определение: – Отшельники с Гремящих островов. Хотя слышал, что вас Волны вообще не заливают?
– Да, скорей всего, по этой причине мы ими никогда и не интересовались. Потому и спрашиваю о причинах у вас. Поделитесь своими знаниями?
– Ничего секретного, наверняка всем известно. На самых больших глубинах Моря, в его впадинах, имеются некие Клапана. Порой они резко двигаются вверх и вниз, совершая закачку мертвой воды внутрь каких-то устройств или, наоборот, выталкивая воду наружу. Вот последствиями такого движения и являются губительные Волны.
Они уже вышли на небольшую площадь, на противоположном краю которой и располагался госпиталь. Но уже по обилию гайчи на площади, количеству носилок с ранеными и пострадавшими можно было судить о масштабе трагедии.
Так что, как ни хотелось Леониду уточнить у десятника причины и следствия, пришлось с ходу включаться в работу. Да и Саградо не стал мешаться рядом, завел гостя непосредственно в приемный покой, обратил на него внимание его коллег да и убыл со словами:
– Постараюсь зайти чуть позже. У меня еще есть к вам несколько вопросов.
– Всегда к вашим услугам! – пробормотал Найденов, уже и не глядя на десятника, но в памяти у себя фиксируя:
«Это жу-жу неспроста! Слишком неуместный интерес жандармерии к нашим тушкам. Хотя я на их месте тоже заинтересовался бы такими странными гостями. Без вещей, без сопроводительных писем, да еще и ссылаются на некое приглашение зуава, только что погибшего при странных обстоятельствах. Да плюс ко всему эта нелепая драка в замке клайдена… Как мы до сих пор не в кандалах ходим?.. Сматываться отсюда надо! Так и сделаю после госпиталя… и если Бориса отыщем…»
В дальнейшем Найденову стало не до рассуждений. Он с головой ушел в навалившуюся работу целителя.
Глава 20
ПИР ВО ВРЕМЯ…
Если и хотел офицер Саградо понаблюдать за творческим процессом, то это ему не удалось бы при всем желании. Потому что княгиня довольно грамотно и последовательно отсекала куски своей свиты.
Взмах ладошки, и закрывшиеся ворота отсекли самую шумную и никчемную часть прихлебателей. Второй взмах, и позади нас остались только самые доверенные фрейлины двора. Еще чуть позже гляжу, только две дамы увиваются вокруг своей госпожи. А там и они остались за последней дверью, плотно закрыв ее снаружи.
Я же остался наедине с местной владычицей в великолепной мастерской, оборудованной по всем требованиям изобразительного искусства. Чего только наружная стена стоила, вся застекленная от пола до потолка. И это при высоте зала метров в восемь!
Наверняка здесь в дневное время работал не один художник и не два. На нескольких мольбертах виднелись картины, прикрытые кусками легкой ткани. Стояли всюду подставки с оригинальными предметами или их композициями. Возвышалось несколько подиумов, порой укрытые шикарными шкурами или покрывалами, явно предназначались для живой натуры.
Ну и все свободное пространство на стенах и у стен было завешано, заставлено готовыми или неоконченными картинами.
– Да здесь не просто мастерская, – не удержался я от комментария вслух. – Здесь не иначе как художественная академия!
Княгиня самодовольно улыбнулась:
