Отопления периодически нет, электричества периодически тоже нет. За водой сходили, печку затопили, да и проблем никаких. Баллоны газовые наверняка почти в каждой квартире есть.
Через несколько минут одновременно лязгнули обе двери, открываясь. Запустив холодного воздуха в салон, влезли Артем с Оксаной. За плечами у девушки был рюкзачок и одета по погоде, хотя куртка явно великовата, сразу видно.
Когда подъехали к отделу, я вышел из машины воздухом подышать. Как раз Оксане «пока» сказал и пожелал не грустить. Осмотрелся – вся площадь была раскатана следами, машин и у отдела, и у здания администрации было много. Пошла движуха – когда мы недавно приезжали, тишь да гладь стояла.
Но неожиданно минут через пять из отдела появились оба – и Оксана, и Артем. Да еще в сопровождении – с ними был старый знакомый Гомов и темноволосый парень в кожаном плаще. Одутловатое лицо данного штриха мне сразу не понравилось. Этот товарищ по приглашающему жесту сержанта залез в машину и даже не удосужился поздороваться. По виду раздражен сильно. Да еще и обозревал он внутренности «буханки» с выражением явной брезгливости, что еще сильней усилило мою к нему неприязнь. Я сам с такой же рожей недавно залазил, но уже привык. И сейчас это его небрежно- брезгливое выражение лица по отношению к убогости машины, которая начала мне нравиться, напрягало.
Гомов сразу забился в угол и старался на нас не смотреть, Оксана же глянула на меня и чуть улыбнулась смущенно.
– Давай туда же, откуда приехали, только, как с горки спустишься, налево крути, – произнес сержант, едва запрыгнув в машину.
– А это чего? – спросил я негромко, тронувшись, и показал глазами назад, имея в виду штриха в плаще.
– Потом, – раздраженно дернул уголком рта Артем.
Пока ехали до места назначения – территории АТП, не общались, лишь я вполголоса матерился, когда ловил конкретные колдобины. По указанию сержанта свернув под арку, образованную поднятыми над землей трубами отопления, подъехал к воротам автохозяйства. Темно-зеленые, ржавые в местах скола краски.
Посигналил, внутри кто-то мелькнул, и ворота открылись едва наполовину. Видно, подняли штыри, удерживающие их на месте, и створки разошлись под своим весом. Отворивший ворота мужик уже куда-то убегал, только крикнул закрыть потом. Прыгать туда-сюда не хотелось, и, недолго думая, выгнал на улицу Гомова. Дезертир без возражений помчал ворота отворять, а сержант глянул на меня с интересом.
Во дворе машин было много. В ряд по внутреннему периметру забора стояли припорошенные снегом грузовики, в центре двора хаотично стояли и тарахтели машины, прогретые и очищенные от снега. В основном «ЗИЛы» стотридцатые, несколько архаичных пятьдесят вторых «газонов» с одутловатого вида кабинами. Точь-в-точь как рожа того шныря в плаще, что сзади сейчас сидит, мелькнула мысль. Были и пятьдесят третьи «газики», которые и не шедевр инженерной мысли, но здесь смотрелись самой свежей техникой.
Я из машины вылезать не торопился, Артем же вышел и двинулся к толкучке у административного здания. Человек пятнадцать, по виду похожие на водителей и слесарей, обступили Митрича и еще одного человека в гражданском. Чуть поодаль, за спиной подполковника стояли несколько человек вперемежку по форме и в гражданке, судя по виду, свита начальственная.
В ту сторону и кинулся так не понравившийся мне пассажир, всю дорогу терзавший свой планшет. За несколько секунд преодолев расстояние до толпы, опередив сержанта, хлыщ подбежал к Митричу и начал ему что-то говорить на повышенных тонах. Мне стало интересно, и я приоткрыл дверь. Как раз услышать, как пассажир был громко послан бабочек ловить.
Подполковник, заметив подошедшего сержанта, осадил вновь загомонившую толпу и, попросив подождать, отвел его в сторону. Увидев меня, он махнул рукой, тоже подзывая.
– …хуже, Артемон, – услышал я окончание фразы, когда подошел. – В общем, давай, на заправке я распоряжусь, – закончил подполковник и повернулся ко мне: – Так, Саша. Надо помочь. И нам, и пассажирам с поезда твоего. Готов?
Хм. Готов ли я? Тысячу раз нет. Я готов ломануться в душ, съесть – нет, даже сожрать обед из трех блюд и компота, а после завалиться спать на чистом постельном белье в теплой кровати. И медсестру мне, чтоб психологическую помощь оказывала. Но тут по ходу без вариантов, поэтому пришлось кивнуть, что да, готов.
– Это хорошо. Поступаешь в распоряжение Артема. В армии был? – Я опять кивнул, хотя и не был. Дальше спрашивать Митрич не стал, а повернулся к сержанту: – Артем, сейчас даю тебе двух водителей, двигаешь в Ручьи, потом в Зеленовку. И там и там из райпо грузите продукты, но все не забирай. Если кто что спрашивает, говори, что для жертв катастроф и сталинских репрессий. Про связь будут спрашивать – отвечай, что в вышку молния попала, а дороги деревьями завалило. Всех предупреждай о бандитах. Связи нет, полиция не приедет, поэтому пусть хоть по несколько семей в доме ночуют. Потом двигай в Змеиный, туда выгружаешь только из одной машины, ясно? Вторую не трогай. Дальше сам смотри – или в санатории ночуй, или возвращайся. Ночевать останешься, доложишь. Если связи не будет, в девять утра чтоб здесь был со всеми машинами. Девчонку оставляешь там, дезертира тоже. Пусть под замок сажают его, тут негде – переполнено уже все, да и некогда с ним заниматься. Вопросы?
– Еще дезертиры кроме этого?
– Да хер этих вояк знает. Говорят, нет, но я им не верю.
Артем кивнул и пожал плечами, мол, тогда все.
