– А что с поездом моим? – Это уже я задал давно волновавший меня вопрос.
– Вот в Змеиный как раз сейчас всех и вывезут. Самых тяжелых красноборские забирают к себе в больницу, остальных хотели в гостинице размещать, но решили в санаторий. Все, двигайте. Если что, по ситуации, – закончив самым популярным указанием руководящего состава, подполковник пошел обратно к ожидавшему его люду.
– Артем, а что за Змеиный?
– База отдыха, вообще «Красная» называется. Раньше санаторий был, сейчас еще коттеджей построили. Эй, а водители-то где обещанные? – опомнился Артем, когда подполковник уже вернулся к гомонящей толпе.
Но оттуда уже отделились двое мужиков, направленные указанием полицейского начальства, и пошли в нашу сторону. Один невысокий толстячок, с большим красным носом в синих полосках сосудов, второй моложе, лет тридцати. Его круглое и добродушное лицо было изрыто оспинами, кожа на шее была стянута от застарелого следа ожога. На голове черная шапка-пидорка, натянутая до самых бровей.
– Привет, Тем! – бодро протянул сержанту руку круглолицый и показал на толстяка: – Это Гена, знакомься. Антоха, – это парень уже мне руку протягивал, открыто улыбаясь.
Как в клешню попала. После того как я представился в ответ, пожал руку Гене. Фу, блин, как кисель, еще и потная. Стараясь сделать это незаметно, вытер руку об штанину, но брезгливость не ушла.
– Куда едем, Тем? – закуривая, поинтересовался Антон.
– Сейчас на заправку. Потом в Зеленовку и Ручьи, после в Змеиный. В пансионате, скорее всего, и ночуем, по ситуации. Утром сюда. Но если успеем, то к вечеру обернемся.
Услышав про ночевку, Геннадий сразу начал нудеть – мол, на рабочий день в двадцать четыре часа не подписывался, жену надо предупредить. Да и вообще по виду он был настроен на долгий монолог.
– Слушайте, Геннадий, не мы же это придумали, – оборвал я его жалобы и показал в ту сторону, где громогласно Митрич командовал, – если вам что-то не нравится, вот товарищ подполковник, можете ему все это высказать.
Гена покосился на Митрича, но по его виду я сразу просек, что тому-то толстяк точно высказывать не пойдет. Вот ведь противная порода. Я времени терять не стал, начал брать быка за рога:
– Геннадий, у вас задача через час в Зеленовке быть. Сейчас разъезжаемся и через, – вытащил трубку по привычке, забыв, что выключена, но многозначительно глянул на темный экран и продолжил: – Через полчаса встречаемся на заправке. Если вас там не будет, буду вынужден доложить о том, что задачу срываем по вашей вине. Сами понимаете, крайним быть не хочу. Так что вы уж или к товарищу подполковнику идите жалуйтесь, или на заправке через тридцать минут. Уже через двадцать девять, кстати.
– Смотри-ка, обиделся, – с ухмылкой прокомментировал Артем, когда Гена с силой хлопнул дверью, залезая в пятьдесят второй «газик» с коричневым ржавым кузовом.
– Да мне ровно на его обиды. К тому же я не местный, а если б ты его сейчас застроил, он бы на тебя потом батон крошил, – посмотрел я вслед рыкнувшему двигателем «газону», выезжавшему за ворота, – двадцатичетырехчасовой рабочий день ему не нравится! А мне, мля, тоже много чего не нравится, не скулю же!
Парни удивленно посмотрели на меня. Особенно Артем, который кивнул мне, типа поблагодарил.
– Антох, у тебя огнестрел есть какой? – чуть погодя спросил сержант.
– Тулка [4] есть, а что?
– Бери с собой. Все, давай домой, своих предупреди и на заправку. И это, стой! – окликнул Артем уже дернувшегося парня. – Канистры с собой возьми, сколько есть.
Тот кивнул и через полминуты выехал за ворота, как раз на одном из новых пятьдесят третьих. Грамотный тут начальник колонны, значит, как у нас в конторе – новые машины выдает не ветеранам Генам, которые только нудеть могут и водку вечером жрать, а парням молодым, которые до работы жадные.
– А нам еще переобуться надо, – ответил на мой вопросительный взгляд Артем, показывая на навес рядом с ангаром.
Четыре колеса переставили моментом. Крутил гайки с домкратом я, колеса таскал Гомов, сержант командовал. Колеса готовые на стеллажах стояли, еще два я на запаску взял, обнаглев, когда колеса с летней резиной на стеллаж ставили. Главный по шинке – дядька лет пятидесяти, сидел в продавленном кресле, покуривая. Или не заметил, что я сразу два на запаски дернул, или ему по барабану. Ну и хорошо. Зато мужик этот украдкой портвешка хлопнул из горла прямо, достав бутылку из отворота тулупа. Поэтому и не заметил – понял я – мысли у него совсем другим были заняты.
Проезжая к воротам, я злорадно глянул на остающегося штриха в плаще, который переминался с ноги на ногу в ожидании все еще командующего подполковника.
По пути на заправку заехали домой к Оксане, где она дописала в записке, где находится и как ее искать. Дома у девушки никто не появлялся, и, уже подъезжая к заправке, сзади из салона я услышал сдавленные рыдания. Надо бы успокоить, хотя как, не знаю.
