драконицы, как я?.. Бери, бери, не стесняйся! Твой он!
Марк почувствовал в горле ком. Сколько он себя помнил – подарков в его жизни случалось крайне мало. Ну, разве что от отца, когда тот начал преподавать ему премудрости своего ремесла. Но то – отец, родной человек. А тут…
– Спасибо… – выдавил он, чувствуя, как приливает к щекам жар.
Существо негромко засмеялась… и вдруг притянула его к себе, обняла за плечи и ласково взлохматила ему волосы.
– Не за что! – услышал над собой Марк. И почувствовал, как на мгновение его лба коснулись теплые сухие губы.
Ком в горле увеличился и, кажется, даже оброс шипами, когда подросток вспомнил о том, как гнала его от себя его собственная мать.
Не успев даже задуматься о том, хорошо ли он поступает, и не воспримут ли его действия как-то не так, Марк прерывисто вздохнул… и вдруг уткнулся лицом в пахнущий дымом и домом свитер Бабы-Яги.
И чуть не разревелся, ощутив на макушке ее ласковую ладонь.
– Эй, мистер О’Хмара, о чем задумался? – Существо постучала скавена по плечу. – Не спи, тут уже может быть опасно!
Юноша встрепенулся, выныривая из щемящих воспоминаний, и машинально стиснул древко своего импровизированного копья, а точнее – заточенного с одного конца кола. Арбалет висел за спиной, готовый к немедленному использованию по назначению.
Они прошли уже примерно две трети пути, и на всем его протяжении им почему-то не встретилось ни одного по-настоящему опасного монстра. В основном – всякая мелочь, которую удавалось либо обойти, прежде чем она замечала их и поднимала тревогу, либо она сама бросалась наутек. То ли Мартиша так хорошо знала местность и вела его самыми безопасными участками, то ли рыщущий где-то поблизости Крокодил отпугивал всех своим видом, то ли сегодня для монстры погода была вообще, так сказать, нелетная – факт оставался фактом: отстреливаться пока что не пришлось ни разу.
– Ну, ты же охотник! – отозвалась Существо на недоуменный и слегка обеспокоенный (Это «жжж» – неспроста!) вопрос Марка о странной, на его взгляд, обстановке на улицах. – Соображай. Многие монстры ведут ночной образ жизни, что им тут делать днем? К тому же, днем им есть – кроме друг дружки – некого, из Метро сталкеры только ночью выходят… хотя, конечно, далеко не сталкером единым сыт монстр… Вот тут-то тварюги и стекаются, как гости на кавказскую свадьбу – в таких же, думаю, сказочных количествах!
– То есть они подлаживаются под ситуацию?
– Именно… Ку-уда?! – вдруг дернула она юношу за рукав, оттаскивая от ничем не примечательного серого офисного здания. И пояснила: – Полипы, они же – офисный планктон. Та еще мерзость! И ведь толком не разберешь – то ли плесень, то ли растительность, то ли вообще какой-то симбионт флоры и фауны… скажем, мха с червями… Проверять, естественно, никому не охота. Видишь коричневый мох на окнах и дверных проемах? Первый признак того, что в доме завелся офисный планктон. Увидишь такое – сразу ищи другую дорогу, обходи. Зазеваешься, не обратишь внимания – оно тебя щупальцами хвать!.. И поминай, как звали!
– У нас такого не водится! – Марк опасливо покосился на подозрительно зашевелившийся мох и поспешил следом за спутницей отойти от опасного здания как можно дальше.
– Ну, ты сравнил! – всплеснула руками Мартиша. – Ваши севера – это вообще парк культуры и отдыха по сравнению со здешними местами! А уж про Центр и говорить нечего! Оттуда, собственно, вся эта нечисть и прет.
– Я слышал про Пакость под Кремлем и ее порождения, – кивнул скавен, про себя порадовавшись, что он, оказывается, не настолько еще дремучий провинциальный пень и тоже может похвалиться своей осведомленностью в некоторых вопросах перед этой так много знающей женщиной.
– Выжег бы кто ее, Пакость эту… – с досадой пробормотала Существо. – Сразу бы все в норму пришло! Ну, не сразу, конечно, а постепенно, года так за полтора – два… Но тем не менее! Столько проблем бы сразу отпало!..
– Гав! – вдруг раздалось немного поодаль. – Гав-гав!
– Крокодил! – немедленно встрепенулась Мартиша. – Предупреждает нас о какой-то крупной бяке!
Звонко бэмснулось о разбитый асфальт «копье» алтуфьевца, и арбалет словно сам собой оказался в его руках. Упруго вжикнул тугой пружиной спусковой механизм, принимая в ложе короткую стрелу-болт. Накануне Марк долго и педантично пристреливал незнакомое оружие, и теперь очень надеялся, что в решительный момент оно не подведет его.
Они уже находились на Садовом кольце недалеко от площади трех вокзалов и собирались обойти ее, как выразилась Мартиша, «огородами», чтобы выйти на Спартаковскую улицу и продолжить по ней движение до улицы Бакунина, Электрозаводского моста и далее – до конечной цели. Марк отметил, впрочем, что, несмотря на дневное время суток, входы на станции метро Существо старалась обходить на почтительном расстоянии. Особенно – те, что принадлежали Красной линии. С чем это было связано, скавен пока не понимал – ведь днем «чистые» Наверх не высовывались. Но, поразмыслив, решил, что Мартиша просто перестраховывается на всякий случай.
Правильно, а то кто их знает, этих «чистых»!
– Ага, вот, кто к нам пожаловал! – недобро пробормотала Мартиша, вглядываясь в чернеющие впереди обгорелые руины, где уже мелькнула какая-то быстрая серая тень. – Разведчик стражей! Стало быть, скоро и остальные подтянутся!
