– Чего бы мне хотелось? Не знаю. Я сейчас, наверное, съела бы и теленка, – жизнерадостно сообщила Анна.
– Давайте сделаем так. Раз уж вам так сильно захотелось есть, я сначала узнаю, что имеется из готовых блюд и что можно приготовить в ближайшее время, и обо всем доложу.
– Не стоит все так усложнять, – замахала руками Анна. – Просто несите все что есть, мне сейчас все равно, что там будет.
– Вы уверены, ваше величество?
– Вполне. Господи, и чего сразу сюда не отправились…
Петр наблюдал за переменами, происходящими с женой, с нескрываемым удивлением. Впрочем, облегчения в этом взгляде было куда как больше. Просто невероятно, что ей вот так сразу полегчало. Однако в этой бочке меда оказалась эдакая ложка дегтя. Похоже, яхты он лишился. Уж во всяком случае, пока жену не отпустит окончательно это клятое недомогание.
Значит, в поход придется отправляться по старинке, на какой-нибудь расшиве с парусами и гребцами. Он ведь по практичности своей и скупости даже о собственном коноводном судне не позаботился. Все должно было приносить прибыль казне, и никак иначе. А если траты, то лишь оправданные. Вот только с этой яхтой и не удержался.
Обед соорудили довольно быстро, накрыв стол прямо на палубе, под тентом. Господи, какое же это счастье – наблюдать, как дорогой тебе человек уплетает за обе щеки. Правда, Петра не отпускало ощущение, что вот сейчас Анне снова станет плохо. Но она, словно желая непременно развеять его опасения, продолжала уничтожать все, что попадалось на глаза.
После плотного обеда Анна хотела было завладеть вниманием Новикова. Он непременно должен показать во всей красе то чудо, которое так необыкновенно благоухает, оказывая столь целительное действие. Петру пришлось вмешаться и избавить изобретателя от посягательств супруги.
В конце концов ей все сможет разъяснить и судовой механик. Кстати, он стоял у самых истоков и только чудом сумел пережить тот жуткий взрыв котла на первом образце. Анна было надулась, так как за время работы на своей, да и на казенной фабрике она научилась вполне сносно разбираться в различных механизмах. Но Новиков заверил ее, что механик ничуть не уступит ему самому, а даже превзойдет, поскольку куда больше времени проводит подле машины.
– Господи, скажи кому, что ей полегчало от запаха копоти и перегретого металла, ведь не поверят, – провожая взглядом жену, обряженную в простенький сарафан, пробормотал Петр.
– Ну здесь есть и свои плюсы. Она хотя бы не порывалась во что бы то ни стало выпить фотоген. – Едва сказав это, Новиков стушевался, поймав на себе взгляд императора. – Кхм… Прошу прощения, ваше величество.
– Нет-нет, Петр Викторович. Ты неправильно понял. Что, твоя супруга действительно порывалась выпить фотоген?
– Хм. Можно сказать, это была ее навязчивая идея.
– Господи, что же делает с женщинами беременность.
– А что они делают с нами, – под одобрительный смех государя закатил глаза Новиков.
– Петр Викторович, а я ведь не просто так оставил тебя при себе. У меня, знаешь ли, появилась идея.
– Ваше величество, признаться, я еще не осуществил до конца одну вашу идею, а вы уж вторую подбрасываете.
– Как же не осуществил? А это что?
– Ну-у, машина еще несовершенна. Мне тут как-то по случаю в руки попал татарский лук. Оказывается, это весьма сложное в изготовлении оружие. А между тем наши охотники используют слабые однодеревки. И тогда я просто представил себе эволюцию этого оружия. Это же уму непостижимо, тысячи лет оно медленно развивалось, пока не достигло своего пика, и ему на смену пришло огнестрельное оружие. Так что мне с моим детищем хватит забот до конца дней и еще потомкам останется.
– Что же, раз так, то я не буду тебя озадачивать. Доводи до совершенства свою машину. Или, если я правильно понял, только начни этот путь.
– Но, с другой стороны, ваше величество, кто мне мешает оставить потомкам не один ребус, а два. Или даже больше. И потом, быть родоначальником чего-либо, это такое волнительное чувство…
– Да с чего ты взял, Петр Викторович, что это что-то новое? – с озорной улыбкой прервал Новикова Петр.
– А с того, что вы вот так же тогда говорили и о паровой машине. Итак, я весь внимание.
– Ну, раз уж ты весь внимание, то пошли в каюту. У меня там на столе кое-какие наброски имеются.
Долго изучать чертежи Новикову не пришлось. Нет, не потому что он сразу же все понял. Он конечно же обладал пытливым и светлым умом, но этого было недостаточно, чтобы сразу понять, что именно изображено на верхнем листе, а бумаги лежали именно стопой. Едва взглянув на чертеж, он тут же попросил разъяснить, что это изобразил государь и в какую вообще сторону нужно думать.
– Это железная дорога. Вот это – имеющие специальный профиль стальные пруты, рельсы. Они крепятся к поперечным шпалам стальными же костылями. Все это устанавливается на насыпь, рельсы скрепляются между собой, и получается эдакая дорога. Но не простая, а железная дорога. Ровная, без ям, рытвин и иных неровностей.
– Это же сколько стали на эту дорогу должно уйти? – озадачился Новиков. – Признаться, мне даже страшно представить, сколько будет стоить одна
