— Можете. Он больше не нужен.
Дернувшиеся четверо пилотов замирают на месте, ствол моего ручного импульсника смотрит на их ничем незащищенные, кроме тонкого материала гражданского скафа, фигуры. Пробить его не составит труда для маломощного бластера. В условиях отсутствия атмосферы на борту станции такие повреждения повлекут за собой стопроцентную гибель. Пилоты рейдера отлично это понимают, так что молча поднимают руки вверх и не двигаются.
Позади через общий канал связи долетают тяжелое дыхание, ругательства от бывших наложниц и предсмертные хрипы их бывшего хозяина.
Слегка повернувшись боком, вижу, как обе жертвы по очереди всаживают в живот своего мучителя заточенные куски стали прямо сквозь ткань скафандра. На белом фоне уже появилось большое красное пятно, а они все не успокаивались.
Удар, удар, удар…
Воображение живо рисует вслед за каждым взмахом самодельных кинжалов хлюпающий звук терзаемой плоти. Но это конечно не так — в вакууме невозможно ничего услышать без специальной техники.
Удар, удар, удар…
Когда я давал обещание Бэрну не убивать его, то на тот момент предполагал сдержать слово по-настоящему, без всяких хитростей и оговорок. И даже был готов защитить его от двух измученных пленниц, найденных в его каюте.
Но потом кхайя показала записи, на которых пират истязал своих жертв. Там оказались не только Иона и Абигейл, но и множество других женщин, он с ними вытворял такое, на что нормальный человек даже смотреть не смог бы без содрогания. Убийства, пытки, изнасилования — оставлять такое безнаказанным никак нельзя.
Одно дело услышать, может даже подумать, что понимаешь, о чем идет речь, но пословица «лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать» в очередной раз подтвердила свою правоту. Когда тебе говорят о каких-то зверствах и когда ты видишь их своим глазами — возникает совершенно разное восприятие.
Удар, удар, удар…
Признаться честно, поначалу мне захотелось просто прикончить садиста прямо на борту корабля. Но потом хладнокровие сингарийских генов, смешанное с кровью хищников Антары и ДНК древних метаморфов дали о себе знать. Зло не останется безнаказанным, но в свое время. Как говаривали на Земле: «месть — это блюдо, которое подают охлажденным». Так что я уговорил, подвергавшихся насилию на протяжении последних месяцев девушек подождать еще пару дней, чтобы потом сделать с Бэрном, что им угодно.
Удар, удар, удар…
Когда все закончилось, тело пиратского главаря, напоминало пропущенный через мясорубку кусок плоти, в котором с трудом можно было узнать человека. Взбешенные жертвы по полной отплатили садисту за свои страдания.
— Мда, — я несколько удивленно разглядываю последствия расправы: в воздухе медленно плывут густые капли крови и ошметки человеческого мяса. Когда-то белый скаф полностью окрасился в красный, а на месте живота сияла здоровенная дыра. — Женская ярость — серьезная вещь.
Пилоты подавленно молчат, боясь привлекать к себе внимание со стороны двух фурий, до сих пор сжимающих заточенные огрызки металла в руках. Теперь их уже пугает не бластер в моих руках, а девушки неподалеку.
— Что же, пора искать местный центр управления, — обращаюсь вроде бы ко всем, но в первую очередь, конечно, к впавшим в легкий ступор бывшим пленницам, так и стоящим неподалеку от трупа Бэрна. В «УТС» встроен упрощенный медкомплекс, далекий от тех, что имеются в боевых скафах, но надеюсь там есть антишоковые препараты — тащить на себе кхайю и аристократку, совсем не вовремя замерших в прострации, мне совсем не хочется.
Внезапно при очередном повороте головы мощные фонари на секунду дотягиваются до противоположной стены ангара. Там четко замечена широкая створка еще одних раздвижных ворот.
— Мидрад, сколько всего на борту дронов «МНК-7»?
— У меня нет подобной информации. Оперативное ядро памяти с данными по функционирующим системам не активно.
— Что за ерунда? — замираю в недоумении. Искин несет какой-то бред. Но в голове внезапно мелькает догадка: — Это не «гибернация» и не какой не «сон», вся станция еще не собрана для работы! А ты, скорее всего, имеешь ограниченный доступ к системам управления, большая часть из которых вообще элементарно не работает.
Теперь, червячок сомнений, до этого момента цеплявший сознание неправильностью происходящего нашел объяснение. Это не консервация и не гибернация, это неработоспособность почти всех систем. В противном случае, пираты не смогли бы даже подняться на борт «Бастиона». На случай консервации защитные контуры остались бы в полуактивном состоянии, не позволяя кому попало здесь шастать. Встроенные турели, дроиды, платформы огневой поддержки — вся эта техника мигом бы испепелила бы нарушителей. Если бы те вообще смогли подлететь к стыковочному отсеку — лазеры ближней обороны тоже бы не спали.
Станцию просто напросто не до конца наладили для полноценного функционирования, вот поэтому и реактор отключен, как и все остальное.
А искин, гад такой, пел что-то про «гибернацию». Врал паршивец, врал. Ограничения на управление… Ха, да он попросту ничего не может сделать.
