рывком поднял меня за шкирку, словно нашкодившего кутенка. — Скажите, вы сознательно ищете приключений на свою… голову?
— Магистр Кальдерон, я не сама сюда пришла, честное слово! Меня сойка привела! — Я сделала еще одну робкую попытку объясниться.
— Вы не знаете, почему у меня такое острое желание вооружиться хворостиной и выпороть вас хорошенечко? — Любезный тон верита Филиппа совершенно не вязался со зловещими словами. — Да, это будет крайне непедагогично, зато, надеюсь, весьма доходчиво донесет до вас простую мысль, что только два дня назад вы клялись и божились вести себя осторожно, а вместо этого поддались орнитологическому порыву и полезли в самую заброшенную часть Академии! Кстати, вы всегда бегаете по улицам в такой легкой одежде?
— Нет, обычно в шубке, — пробубнила я обиженно. Что я, дитя неразумное, что ли, чтоб мне хворостиной угрожать?
— Я смотрю, вам очень понравилась наша лечебница, вы прям всей душой туда стремитесь! — восхитился мой персональный кошмар. — Идите внутрь, там тепло, — уже жестче бросил он и подтолкнул меня к заброшенному зданию.
— Магистр Кальдерон, вы не понимаете, если сойка в Сойкин день прилетела под окно, обязательно надо за ней пойти, она же судьбу указывает!
— В таком случае у вашей пичуги отменное чувство юмора! — заявил мужчина, помогая мне справиться с покосившейся дверью. — Веселее было бы только привести вас в склеп на кладбище! И как вам такая судьба? — Он обвел руками помещение.
Здесь и вправду было тепло. И даже светло. А в остальном… у нас на чердаке намного чище. Судя по всему, когда-то эта комната служила холлом: стены обшиты деревом, широкая лестница ведет на второй этаж, только вот все кругом покрыто толстенным слоем пыли, а с потолка свисают комья паутины. Кое-где на полу в пылевом ковре видны следы ног. Не шибко много, но отчетливо. Пахнет затхлостью и каким-то удивительно знакомым, еле уловимым ароматом.
— Прибраться бы, — буркнула я. В носу тут же зачесалось, я попыталась сдержаться, но все равно звонко чихнула.
— Ну вот, ваши подвиги были не напрасны, вам придется посетить лечебницу! — насмешливо уведомил верит Филипп. — Пойдемте, тут есть камин. Рекомендую расстегнуть мантию, быстрее согреетесь.
Магистр уверенно двинулся под лестницу, а я покорно побрела за ним. За невысокой дверцей скрывалось помещение, больше всего похожее на кухню. Посреди комнаты стоял большой стол, на котором были расставлены непонятные сосуды. Слева располагался внушительных размеров очаг, в котором висел котел. А над столом с потолочной балки свисали пучки самых разнообразных растений. Большую часть из них я опознать не смогла, хотя липовый цвет и мать-и-мачеха несказанно радовали, словно старых знакомцев повстречала. Так вот что за аромат я почуяла: лиственная труха! Несчастные пучочки явно висели здесь очень давно, за это время они высохли до такой ломкости, что дунь — и осыплются.
— Что это за место? — потрясенно спросила я, даже позабыв о робости.
— Это руины былой славы факультета истинного Чувства. — Верит Кальдерон уже подошел к очагу и хотел что-то там сделать, но в последний момент обратился ко мне. — Окажите любезность! Поверните вот этот рычажок. Мне, конечно, не сложно, но хотелось бы проверить одну теорию…
Я послушно выполнила требуемое. Под котелком немедленно загорелся огонь, что выглядело очень странно: дров-то там не было!
— Никаких неожиданностей. Жаль! — констатировал магистр, выждав несколько секунд. — Грейтесь, вам полезно. Кстати, не могли бы вы поделиться своими ощущениями?
— Какими? — не поняла я.
— А любыми! Вот что вы сейчас чувствуете?
Я чувствовала смущение, так как верит Филипп стоял слишком близко. Было в этом что-то неправильное, интимное вроде как. Сразу вспомнилось, насколько близко был Семен, когда я решилась его соблазнить… Моментально нагрелись уши. Хоть бы он решил, что это жар от очага!
— Не знаю, ничего особенного не чувствую, тепло вот… и пахнет приятно, — промямлила я, мысленно уговаривая себя не зардеться окончательно. Тут мне в голову пришла спасительная мысль: — А мне рассказывали, что на факультете Чувства обучались только женщины!
— Так и есть!
— А что же вы тогда… в смысле, вы же… не совсем женщина… — О богиня, мысль оказалась не такой уж и безобидной!
— Какая милая формулировка! — хмыкнул преподаватель. — «Не совсем женщина». Надо запомнить. Тем не менее я понял вашу мысль. Я тут пытаюсь найти ответы на некоторые вопросы. Должен признать — безуспешно. Ведьмы умели хранить свои секреты.
— Ведьмы? — удивилась я. — Мне говорили, что здесь учились ведуньи!
— А это разные названия одних и тех же женщин, зависящие лишь от отношения к ним тех или иных людей. Ведьмы, ведуньи, благодетельницы, разрушительницы, любимицы богинь, лиходейки… Все это про них, умудрившихся получить два дара вместо одного. Или же два проклятия, это, опять же, смотря с какой стороны подходить к вопросу… Но все же мне крайне любопытно узнать, что вы думаете об этом месте?
Я не успела ничего ответить, потому что случилось странное. И страшное. Мои ноги совершенно самостоятельно, против моей воли, сделали шажок, туловище само собой развернулось, и я оказалась лицом к лицу с магистром Кальдероном. Я пыталась отодвинуться, но тело меня не слушалось, как будто меня дергали за ниточки, словно ярмарочную куклу!
Руки сами потянулись к талии и решительно распустили опояску.
И вот тут я скорее всего побелела, потому что кровь в жилах буквально сковал леденящий ужас, и уже никакой жар в очаге не мог его разогнать. Если
