не получится достоверных портретов! Я могу определить, какие чувства испытывает человек, мимолетно взглянув на него. А вот ты демонстрируешь такую противоречивую картину, что я начала терять веру в свои способности! Знаешь, я ночами просыпаюсь, потому что меня преследует твой взгляд, в котором смешиваются панический ужас, жгучий стыд и надежда. Можно подумать, что он тебя соблазнил, а потом жениться отказался!
Как я ни старалась сдержаться, щеки предательски заполыхали.
— Вот! Вот, опять! И как прикажешь это понимать?
Я не знала, что ответить, просто молча прятала глаза. Сердиться на Брианду не получалось, в конце концов, если бы я заподозрила, что мой жених крутит какие-то шуры-муры на стороне, я бы тоже спать не смогла. Спасибо, художница мне хоть сразу космы выдирать не начала. А что я ей могу сказать? Что несколько раз пыталась соблазнить ее милого, но он не поддался? Ну, наверное, ее это несколько утешит. Но я же все равно не сумею объяснить, что никому не желала зла! И что потом? Выгонят из Академии за распутство?
— Нет, я не могу на это смотреть спокойно! — Девушка взметнулась и принялась мерять шагами комнату. — Ну, объясни ты мне, что он умудрился тебе сделать?
Я молча вздохнула. На душе было пакостно, хоть волком вой. Брианда думает, что это магистр в чем-то виноват, а вина-то вся на мне.
— Да ну вас обоих! — надулась девушка. — Короче, я заподозрила, что ты в него влюблена, и решила эту идею проверить. Но ты и тут умудрилась все испортить! Обычно хоть в первый момент девушка радуется, когда получает подарок от любимого, а ты сразу ужаснулась, как будто я тебе змею на шею повесила! Оставалась надежда, что внесет какую-то ясность реакция Фила, но и здесь, кроме грома и молний, я ничего не дождалась. И ведь прошло все как по нотам: я была уверена, что он захочет скрасить тебе праздник — так и вышло. Ты, с твоей неиспорченной душой, просто обязана была попытаться вернуть ему подарочек — пожалуйста! И чем все закончилось? Только головной болью! — Художница скривилась.
Я продолжала сидеть на краешке кресла, изучая узоры на блюдце.
— Ладно, я тебя совсем запугала! — Брианда плюхнулась на прежнее место и яростно вцепилась в бутерброд. — Не куксись! Постараюсь больше не лезть в ваши дела, все равно проку никакого!
— Ты что, не сердишься? — растерялась я.
— Еще как сержусь! Вы же меня настроя лишаете и подрываете уверенность в собственных силах! Одного знаю как облупленного, у второй на первый взгляд вся душа нараспашку, а вот поди ты — такую задачку задали!
— Извини, — промямлила я. Мне совсем не хотелось лишать Брианду сил, но и рассказать правду я не могла. Да я сама эту правду не понимала!
— Вообще-то, это мне следует извиняться, — признала собеседница. — Так что считай украшение материальным выражением моих сожалений! Одно хорошо: мой драгоценный братец хоть будет уверен, что не все женщины — меркантильные сучки! — Глаза Брианды полыхнули такой застарелой ненавистью, что я поспешила перевести разговор.
— Не знала, что у тебя есть брат!
Кажется, я опять умудрилась ляпнуть что-то не то: девушка так и застыла, не донеся чашечку до рта.
— Что ты сказала? — странным звенящим голосом осведомилась Брианда.
— Не знала, что у тебя есть брат, — медленно повторила я. — Это очень невежливо, да?
— Это очень интересно. — Девушка откинулась на спинку дивана.
Опять, опять меня изучают, как насекомое! Да что ж такое!
— А ведь это многое объясняет! — Брианда задумчиво постукивала указательным пальцем по губам, при этом ее глаза светились, как у кошки. — Скажи-ка мне, прелестное дитя, а какие отношения, на твой взгляд, связывают меня с Филом? Прости, с магистром Кальдероном, как ты его всегда величаешь?
— Ну, он твой… — Я уже смутилась, не зная, как вернее обозначить взаимоотношения двоих влюбленных, и тут меня осенило: — Так это он твой брат?
— Вот теперь я вижу искреннее изумление. — Художница выглядела донельзя довольной. — Но все же мне крайне любопытно, кем ты его считала ранее?
— Твоим женихом, — выдохнула я, пытаясь пересмотреть события прошедших месяцев с учетом новой информации. По всему выходило, что я и впрямь непревзойденная идиотка!
— Убиться веником! — выдала на это Брианда. — Пожалуй, во всей Веритерре не найдется второго человека, который не знал бы столь широко известного факта. Ой, только без меня ему не говори, я должна видеть его лицо! Это будет нечто! — И девушка закатилась оглушительным хохотом.
Отсмеявшись, она чуть не залпом осушила чашечку чая и тут же принялась допытываться:
— Ну, может, хоть теперь расскажешь, почему ты его до одури боишься? Я уже всю голову сломала, но не смогла придумать ни одной правдоподобной версии!
Я поняла, что художница не отстанет и будет предпринимать новые попытки докопаться до причин моего поведения. Разумеется, рассказывать всю правду у меня не было никакого желания, но, раз уж Брианда — сестра магистра, а не возлюбленная, можно ограничиться частью правды.
