Через несколько минут экран его планшета залили помехи. Это могло означать одно – сигнал приняли. Сириус судорожно выдохнул, но расслабляться не спешил; он отправлял сигнал на адрес персонального компьютера отца, но даже несмотря на это, понять, с чем именно связали его протоколы, можно было только эмпирически.
Из шипящих динамиков планшета раздался приглушенный кашель.
– Ты меня слышишь? – проглотив застывший в горле ком, спросил Сириус в пустоту.
Пустота откликнулась после небольшой паузы хриплым голосом Ридуса Лэра. Это означало, что все сработало, и Сириус ужасно обрадовался; с другой стороны, от первых же звуков голоса отца волосы у него на затылке зашевелились. Он совершенно забыл то чувство постоянного страха и сводящего с ума непонимания, чего ожидать в следующую секунду, находясь рядом с таким человеком как Ридус Лэр.
– Сириус? – В голосе капитана Седьмой слышалось легкое удивления. Приятное удивление, как казалось. – Не зря я не выбрасывал этот планшет. Все, с чем ты когда-либо возился, так или иначе содержит какой-то сюрприз. Этот канал связи… полагаю, он безопасен?
– Здравствуй, отец. – Сириус невольно удивился непривычной твердости собственного голоса. – У меня очень мало времени, поэтому слушай. Сионна в последнем своем рейде осталась на Земле. У Четвертой нет ресурсов на то, чтобы провести спасательную миссию. Я вышлю тебе координаты, нужно, чтобы ты отправил один из челноков и провел поиски…
– Погоди, мальчик, – прервал его капитан. – Ты так увлекся озвучиванием своих команд, но не озаботился главным. Кто такая, к черту, Сионна?
– Что? – не понял Сириус. – Дочь капитана Вэля, отец. Ты вообще-то хотел видеть ее на Седьмой после нашей следующей стыковки. Чтобы она…
– …чтобы она консультировала новые поколения рейнджеров при центре подготовки.
– Не припоминаю, – презрительно фыркнул Ридус Лэр. – Я знаю, что у Вильгельма была дочь, но не помню, чтобы мне до нее было какое-то дело. До рейнджера-неудачницы, умудрившейся остаться на Земле.
Сириус растерялся.
Сионна говорила об ультиматуме, капитан Вэль – об обычной договоренности без политических мотивов, а отец сейчас все это просто… отрицал? Такая неопределенность вызывала легкую панику. Совершит ли он ошибку, если при таких разрозненных данных сейчас закончит начатое? На размышления времени не было, а Сионну в любом случае нужно было вытаскивать. И Лиама тоже.
– Один челнок, отец, – громче сказал Сириус, игнорируя его несправедливый выпад в сторону подруги. – Мне нужно, чтобы ты нашел и спас Сионну. С ней, возможно, будет парень, такой смуглый, зовут Лиам. Они должны вернуться на Четвертую, понимаешь?
В динамике вспыхнули помехи – на долю секунды. Сканеры службы безопасности итерация за итерацией пытались пробить защиту глушителей. Следовало поторапливаться.
– Мальчик мой, – голос Ридуса Лэра стал злее, – ты играешь со мной в игры, делая вид, что мои правила тебе неизвестны. Мне плевать на твою Сионну. Я и пальцем не пошевелю, чтобы спасти девчонку Вильгельма, какая бы дружба нас когда-то ни связывала. Но в твоих силах заставить меня передумать. Несмотря на то что ты неблагодарный дурак, я по достоинству ценю твой мозг.
Повисла тишина.
Сириус сглотнул, избавляясь от кома в горле. На его месте образовался новый, но у него не было времени. Он выдохнул и словно сделал шаг вперед, доверившись разверзнувшейся у него под ногами пустоте.
– Я понял. При следующей стыковке я вернусь на Седьмую.
Его голос даже не сорвался.
– Договорились, Сириус, – после небольшой паузы произнес Ридус Лэр. Спокойно, без тени радости, даже намек на которую был бы для сына мучительным в этот момент.
– Тея останется на Четвертой, – добавил Сириус.
– Тея мне не нужна, – благодушно заверил капитан Седьмой.
Эти слова, сказанные родителем о собственном ребенке, должны были звучать ужасно, но Сириус обрадовался: если Тея ему действительно не нужна, значит, с ней все будет в порядке.
– Отправляю координаты, – тихо сказал Сириус, пересылая расшифрованные данные на планшет отца.
– Получил. Завтра распоряжусь отправить вниз поисковый челнок… – Ридус немного помолчал и произнес уже тише, с таким несвойственным его голосу легким недоумением: – Ты никак влюбился, парень.
Сириус подумал о Сионне. Почему-то всегда он вспоминал ее примерно одинаковой – хмуро изучающей взглядом чертежи новых крыльев. В его воображении она сосредоточенно листала его зарисовки, пока он рядом шелестел неудобно запакованным сэндвичем, безуспешно пытаясь открыть пластиковый пакет. Рано или поздно Сионне надоедал этот навязчивый звук, и, не говоря ни слова, она отбирала неподдающуюся пластиковую упаковку, одним движением разрывала ее, освобождая сэндвич, и вручала ему обратно. Так было всегда. Но в этот раз привычный и уютный образ сменился другим:
