– Максон?
– Что?
– Если бы ты не был принцем и мог сам выбирать, чем заниматься в жизни, ты занимался бы этим? – Я кивнула на коллаж.
– Ты имеешь в виду фотографию?
– Да.
Он не думал ни секунды:
– Несомненно. Занимался бы художественной фотографией или вообще делал семейные портреты. И рекламой тоже. Я очень люблю фотографировать. Впрочем, думаю, ты и сама это видишь.
– Вижу, – улыбнулась я, радуясь его ответу.
– А почему ты спрашиваешь?
– Просто… – Я подняла на него глаза. – Просто ты был бы Пятеркой.
Максон осознал значение моих слов не сразу. Потом слегка улыбнулся:
– Эта мысль меня радует.
– И меня тоже.
Внезапно он решительно повернулся ко мне и взял мои руки в свои:
– Скажи, Америка. Пожалуйста. Скажи, что любишь меня, что хочешь быть только моей.
– Я не могу быть только твоей, когда, кроме меня, есть еще три девушки.
– А я не могу отправить их по домам, пока не буду уверен в твоих чувствах.
– А я не могу дать тебе то, чего ты хочешь, зная, что завтра ты, вполне вероятно, будешь делать то же самое с Крисс.
– Что я буду делать с Крисс? Она уже видела мою комнату, я же тебе говорил.
– Я не это имею в виду. Я имею в виду, что завтра ты можешь точно так же увести ее и она будет чувствовать себя так, словно…
Максон ждал продолжения.
– Как? – прошептал он.
– Как будто она единственная, кто имеет для тебя значение. Крисс без ума от тебя, она сама мне сказала. И не думаю, что ее чувства безответны.
Он вздохнул, пытаясь найти нужные слова:
– Я не стану утверждать, что она ничего для меня не значит. Просто ты значишь больше.
– Но как я могу быть уверенной в этом, если ты не можешь отправить ее домой?
На его губах заиграла дьявольская ухмылка. Он приблизил губы к моему уху.
– Я знаю несколько других способов показать тебе, какие чувства я к тебе испытываю, – прошептал он.
Я сглотнула, одновременно страшась и надеясь на продолжение. Он подошел ко мне вплотную и одной рукой обнял за талию, а другой зарылся в мои волосы. Его полуоткрытые губы скользнули по моей коже, его дыхание звучало соблазнительной музыкой. Я задрожала.
В моем теле точно не осталось ни одной косточки. Я не могла ни держаться за него, ни пошевельнуться. Но Максон помог мне, прижав спиной к коллекции фотографий.
– Я хочу тебя, Америка, – прошептал он. – Хочу, чтобы ты принадлежала мне одному. И я хочу дать тебе все на свете. – Он принялся покрывать поцелуями мою щеку, пока не остановился у краешка губ. – Я хочу исполнить такие твои желания, о существовании которых ты и сама не догадываешься. Я хочу, – выдохнул он в мои полуоткрытые губы, – больше всего на свете…
В дверь забарабанили.
Я настолько растворилась в словах, прикосновениях и запахе Максона, что вздрогнула от неожиданности. Мы, как по команде, повернулись к двери, но Максон вновь быстро накрыл мои губы своими.
– Не уходи. Я решительно намерен довести этот разговор до конца.
Он медленно поцеловал меня и отстранился.
Я стояла, хватая ртом воздух. Пожалуй, не стоило позволять ему вырвать у меня признание в любви поцелуями. И мне представилась возможность уклониться от этого.
Максон приоткрыл дверь, загородив меня от пришедшего. Я провела рукой по волосам, пытаясь привести себя в порядок.
– Прошу прощения, ваше высочество, – послышался чей-то голос. – Мы ищем леди Америку. Ее служанки сказали, что она должна быть у вас.
Интересно, как они догадались? Хотя, конечно, было очень приятно, что они так хорошо меня чувствуют. Максон нахмурился и распахнул дверь, чтобы гвардеец мог войти. Тот переступил через порог и оглядел меня цепким взглядом, будто хотел убедиться, что это точно я. Удовлетворившись
