Ужин прошел удручающе: в меня практически ничего не влезло. Я решила, что на следующей неделе нужно будет непременно предупредить служанок, чтобы не зауживали больше так мои платья в талии.
Энн, Мэри и Люси уже поджидали, желая помочь раздеться. Пришлось объяснить, что это несколько рановато. Энн первой догадалась о предстоящем визите Максона, ведь обыкновенно мне не терпелось поскорее избавиться от тесных нарядов.
— Если хотите, мы можем подождать. Нам не трудно, — с надеждой в голосе предложила Мэри.
Памятуя сумятицу, которую вызвал у них прошлый визит Максона, я решила, что лучше всего будет в таких случаях отпускать их пораньше. Кроме того, мне вовсе не хотелось, чтобы они сидели и смотрели на меня в ожидании его прихода.
— Нет-нет. Все в порядке. Если понадобится помощь с платьем, я позвоню.
Они неохотно потянулись к выходу, а я осталась ждать принца. Неизвестно, когда он появится, потому глупо приниматься за чтение, чтобы тут же прерваться, или садиться за пианино, чтобы тут же вскочить. В конце концов я просто прилегла на кровать. Мысли разбегались. Я подумала о Марли и ее доброте. А ведь, за исключением незначительных подробностей, мне почти ничего о ней не было известно. И все же я верила, что в ее поведении не было лжи. Тут мысли перескочили на девушек, которые были фальшивыми насквозь. Интересно, Максон видел эту разницу?
Принц казался таким проницательным и неискушенным одновременно. Он вел себя достаточно по-джентльменски, но стоило ему очутиться слишком близко, как его высочество терял над собой контроль. Похоже, Максон превосходно умел вести себя с дамами, но представления не имел, как держаться на свидании.
Полная противоположность Аспену.
Аспен.
Его имя и образ вспыхнули в мозгу так неожиданно, что я не успела даже опомниться. Аспен. Чем-то он сейчас занят? В Каролине скоро уже должен наступить комендантский час. Он, наверное, еще работает, если сегодня вообще выходил на работу. А может, отправился куда-нибудь с Бренной или какой-нибудь другой девушкой, на которую решил переключиться после того, как мы расстались. Я разрывалась между желанием знать… и желанием съежиться при одной только мысли об этом.
Взглянула на склянку. Потом взяла ее в руки. Одинокая монетка на дне потерянно звякнула.
— Мне тоже одиноко, — прошептала я. — Мне тоже.
Глупо, наверное, было тащить ее с собой. Я оставила все остальное позади, так зачем цепляться за одну-единственную монетку? Неужели это все, что мне осталось? Монетка в стеклянной банке. Ее когда-нибудь я покажу своей дочери, рассказывая о своей тайной первой любви.
Но всласть предаться сожалениям мне не дали. В дверь решительно постучали. Максон! Я вдруг неожиданно для себя самой со всех ног бросилась к двери и распахнула ее настежь.
Максон явно не ожидал увидеть на пороге меня.
— Куда запропастились служанки? — поинтересовался он, оглядев комнату.
— Ушли. Я отсылаю их после ужина.
— Каждый день?
— Ну да. Я пока еще в состоянии снять с себя платье без посторонней помощи, слава тебе господи.
Максон вскинул брови и улыбнулся. Я залилась краской. Двусмысленно получилось.
— Возьми накидку. На улице прохладно.
Мы двинулись по коридору. В мозгу все еще крутились отголоски недавних мыслей, а Максон — это мне уже было известно — не слишком хорошо умел завязывать разговоры. Впрочем, я практически сразу же взяла его под руку. Хоть тут ясно, что делать.
— Если ты против, чтобы при тебе неотлучно находились служанки, я поставлю перед твоей дверью охранника.
— Еще чего! Мне не нужна нянька!
— Он будет снаружи, — фыркнул принц. — Ты даже не догадаешься о его присутствии.
— А вот и догадаюсь, — жалобно отозвалась я. — Почувствую.
Максон издал преувеличенно тяжелый вздох. Я была так поглощена спором, что не услышала шушуканья, пока его источник не оказался практически у нас под носом. Селеста, Тайни и Эммика направлялись мимо нас в свои комнаты.
— Дамы, — произнес Максон и легким кивком поприветствовал их.
Наверное, глупо было рассчитывать, что нас никто не увидит. Щеки запылали, хотя непонятно с чего.
Девушки сделали книксен и поспешили прочь. Я оглянулась им вслед. Вид у Тайни с Эммикой был заинтригованный. Через несколько минут о свидании будут знать все. Завтра наверняка замучают вопросами. Селеста смотрела на меня как на врага. Она явно считала, что я нанесла ей личное оскорбление.
Я отвернулась и произнесла первое, что пришло в голову:
— Я же говорила тебе, что девушки, которые перенервничали во время нападения, передумают уезжать.
