Ультамит выключил, щиты ставить не могу. Пойдем внутрь, может, там помощь нужна.
– Да куда тебе в таком состоянии… сиди.
– Пойдем! Я боец, а нашим там может быть нужна помощь. Если я пока не могу щиты поставить, то энергию у магов поблизости забрать попробую. Тоже вариант.
– Не пустим, – сказал Саша, загородив Илье дорогу. – Каждый должен делать свое дело. Твое место здесь.
Через некоторое время вспышки мелькать перестали, а выстрелы зазвучали только одиночные. А потом из распахнутых дверей суда начали выходить люди. Многие в крови, кое-кто с путами на руках, некоторых выводили бойцы их хирда, поддерживая за руки. Все в гражданском, разного возраста – видно было, что неоды гребли подряд всех, кто попадется под руку.
– Пойдем! Закончилось уже всё. Раненые же есть наверняка, может, я смогу помочь.
В суде пахло кровью, озоном и сгоревшим порохом. Около лестницы, ведущей на второй этаж, валялись на битом стекле двое мертвых магов в необычной черной форме, немного похожей на комбинезоны танкистов. На черной ткани серебрились вышитые на груди и рукавах черепушки, молнии и топорики. «Вылитые эсэсовцы, как в сорок первом», – пробежала мысль в голове у Ильи. Пробежала и исчезла, потому что все это было совершенно не важно. Важно было найти подполковника и Аю.
Убитых в суде хватало. Кроме магов на грязном полу среди стреляных гильз и рассыпанных бумаг лежали мертвые горожане и один из бойцов дружины, которого Илья знал в лицо и чьего имени так и не успел запомнить. Но больше всего мертвых было на втором этаже. Кроме валяющихся в коридоре убитых магов, Илья заметил сваленные в двух комнатах с распахнутыми дверьми «мумии» замученных горожан. Кожа у свежих покойников была серая и потрескавшаяся, черты лица искажены страданием, не прикрытые одеждой части рук и ног местами в тонкой корке запекшейся крови. Даже думать не хотелось о том, что с ними сделали.
– Илья? – Тродд перехватил их на входе в центральный коридор. Тан как раз раздавал какие-то распоряжения группе бойцов.
– Где ярл и Ая?
– В зале заседаний. Там, – махнул рукой офицер на зеленые двери. Одна створка у них была полуоторвана, другая распахнута настежь.
В обширном зале вдоль стен стояло несколько рядов скамеек и столов с креслами, а в центре, посередине помещения, возвышалась трибуна. Сейчас она служила центром многолучевой звезды, с причудливыми иероглифами вдоль каждого луча, нарисованной прямо на паркете. Грани магического рисунка слабо светились мягким, постепенно угасающим синим цветом. К трибуне был привязан мертвый человек в гражданской одежде с такой же серой, как у всех «мумий», кожей.
– Приммаг среди людей? То-то я удивился, когда меня накрыло коконом паралича. А оно вон как… – поддерживаемый Ромкой Илья повернулся на голос. В отгороженном железной решеткой углу со скамьей, по всей видимости, служившей местом для обвиняемых, сейчас сидел на полу, привалившись к стене, связанный мужчина в окровавленной черной форме. Зеленые зрачки глаз явно выдавали в нем неода.
– Я приммаг Ая Тентами. Почему вы нарушили кодекс мага и применили заклинание Тавоса к некомбатантам, тетмаг? – голос Аи был полон возмущения. Ведьма стояла у решетки рядом с Добрячковым и Ваддом и сверлила пленника взглядом.
– Хороший вопрос от приммага, перешедшего на сторону людей, – усмехнулся пленник. – А почему ты нарушила присягу и предала родину?
– Я не предавала!
– Ты дура, приммаг? Ты в имперской форме среди солдат техносов. Ты применяла в бою заклинания против неодов. Все настолько очевидно, что и говорить не о чем, людовка.
– Сейчас судят не ее, а тебя, – заметил подполковник. – Она среди своих. Это ты в клетке для обвиняемых преступников. Так что тебе и отвечать на вопросы трибунала. Причем твой единственный адвокат в нем – она.
– Ты, что ли, трибунал? – скривился неод. – Не смеши, имперец. Спутавшаяся с людьми дура, ставшая грязною людовкой, и вы…
– Я трибунал. Прокурор и судья – два в одном. Так почему ты применял в городе заклятие Тавоса?
– Потому что это требовалось для Крейса, очевидно же. Энергия была нужна для обороны города.
– А жизнь гражданских ничего не стоит, не так ли? Особенно если они люди? – прищурился Добрячков.
– Люди – мусор. А мы должны почистить для себя свою планету.
– Суду все ясно, – развел руками подполковник. – Вина обвиняемого доказана, снисхождению он не подлежит, приговор будет приведен в исполнение на месте. – Офицер передернул затвор автомата. – Ая, Вадд, отойдите от клетки.
Грохнула короткая очередь, и за мотнувшейся от удара пули головой неода на оштукатуренной стене расплылось большое красное пятно. Тело тетмага безжизненно сползло на пол.
– Илья, как ты? – повернулся к подошедшему парню подполковник. – Как самочувствие, боец?
