и после этого они двигались очень медленно. Из-за сломанных ребер и прерывистого дыхания ему приходилось часто останавливаться.
Калио почти все время молчал. Он понимал, что Котте убили, а Таула ранили по его вине. Арния, со свойственным ей оптимизмом, старалась приободрить Таула, рассуждая о том, что испытания и трудности – неизбежная часть странствия паломников на пути к Богу.
Таул напомнил ей, что он не паломник. Он необожженный, а потому не ожидает от Бога никакого спасения и никакой награды. И Бог не ждет его в конце пути.
После этого и Арния мало говорила.
Еще через неделю на смену лесу пришла степь. Странники осмеливались идти только на рассвете и в сумерках, опасаясь, что их заметят. Иногда вдалеке они видели пересекавших равнину всадников.
Прошла еще одна неделя, и степь постепенно снова перешла в пустынную местность. Такие пустоши с беспорядочным нагромождением камней и скал были хорошо им знакомы. Они понимали, что это последняя часть их странствия – зона, которой стараются избегать все, кроме представителей Второй расы.
Среди продуваемых стенавшими ветрами оврагов и скалистых выступов они нашли знак – кучки камней, которые только знающие могли отличить от природных обломков. О том, как распознать такой знак, им рассказали старейшины на западе. В ближайшем ущелье скрывался вход под землю.
Оказаться вновь под землей казалось благословением. Туннели и проходы, проложенные Первой расой, были темными и влажными. С потолка пещер капала вода. Эхо насмешливо вторило их шагам. Всем троим это место напомнило дом, оставленную позади твердыню их общины. Они сняли темные очки, и их глаза, с рождения привыкшие к скудному освещению, быстро приспособились к полумраку. Им совершенно не хотелось выходить обратно на поверхность, под ослепительно-яркий свет.
Они проходили по помещениям, заваленным остатками и обломками Старой жизни, мимо бледных теней прежнего мира. Надписи на стенах говорили о временах и о событиях, о которых знал один лишь Бог. Прежний мир мало что значил для них и только напоминал о благодати, выведшей их расу из огня, наделившей их красотой и научившей их выживать.
Когда они наконец прошли через ворота и вошли в город Бога, старейшины обитающих здесь Детей вышли, чтобы встретить их на бесшумных улицах.
Старейшины были облачены в балахоны и молчали. Их маски сохраняли безразличное выражение, но Таулу казалось, что они взирают на него с презрением. Изучив его, они обратили свой взор на Калио и Арнию. У Таула закружилась голова, и он ощутил в висках биение пульса.
– Говорите вслух, – сказал он. – Я проделал долгий путь. Я привел сюда этих паломников. И мне хотелось бы услышать, о чем сейчас идет речь.
– Вы паломники? – спросил один из старейшин, поворачиваясь к Таулу.
– Да, – ответил Таул.
– С запада, – добавил Калио.
– Паломники не приходили сюда вот уже несколько поколений, – сказал другой старейшина. – Когда-то они приходили сюда во множестве, но не при нашей жизни.
– Путь стал слишком опасным, – сказал Калио. – Даже для самых преданных и целеустремленных.
– И все же вы пришли, – уточнил первый старейшина.
Калио протянул сумку.
– Мы пришли из-за этого. Это писание. Слово Бога. И оно должно находиться здесь.
Их провели в зал и усадили за длинный полированный стол. С расписанного потолка свисали хрустальные люстры. В воздухе пахло свечами и ладаном. Напротив них расселись старейшины – человек пятнадцать. Слуги в рясах принесли еду и воду. Помыв руки и ноги Арнии и Калио, они в знак достоинства приподняли свои накидки, сняли маски с их лиц и умастили их руки и истинные лица бальзамом и священными маслами.
К Таулу так никто и не подошел. Он сидел у края стола, покрытый пылью и высохшей кровью. Его винтовка лежала на столе возле кувшина с водой и блюда с едой.
Арния и Калио снова надели свои маски. Слуги опустили накидки и отошли в сторону. Калио взял реликвию и протянул ее главе Детей. Глава с почтением открыл книгу и принялся перелистывать страницы.
Калио кивнул.
– Опять вы говорите, – сказал Таул. – Говорите вслух.
Глава посмотрел на него.
– Таул наш друг, – сказала Арния. – Наш страж. Он пожертвовал величайшим даром из всех, чтобы выполнить свою обязанность. Без него мы сюда бы не добрались. Прошу вас, Мендес, поделитесь с ним своими мыслями.
Глава старейшин кивнул, не сводя взора с Таула.
– Я Мендес XXI, – сказал он.
– Таул, – представился Таул.
