в крови. Руки и лица – в пороховой копоти, и солдаты выглядели страшными, как черти из преисподней.
На Андрее, как и на его канонирах, одежда была цивильной, не униформа: полосатые рубахи, штаны, заправленные в сапоги, и от рядовых канониров его отличала только перевязь с пистолетами через плечо.
К нему подошёл капрал, оглядел с ног до головы и протянул фляжку с водой:
– Ты бы умылся, ваш-бродь, весь в крови да копоти.
– Я не дворянин, капрал, а за воду спасибо.
Ополоснув лицо, Андрей сделал из фляжки пару глотков – от порохового дыма першило в горле. Вернул фляжку капралу. Тот опять как-то странно взглянул на Андрея и хмыкнул:
– Чудно!
Из вновь построенных редутов ещё держался этот, четвёртый.
После штурма редутов наступила небольшая пауза, и шведы уже предвкушали победу.
Солнце встало над горизонтом.
Андрей взобрался на вал, и то, что он увидел, повергло его в шок: поле боя было усеяно трупами шведских и русских солдат. Он поглядел направо: за линией редутов русские выстраивали полки пехоты.
Около шести утра русские войска уже стояли в две линии. Стояли плотно, между батальонами были промежутки не более десяти шагов, и туда уже выкатывали пушки. Реяли на ветру знамёна и штандарты.
Русская линия была около двух – двух с половиной километров, шведская же – едва полтора километра; да и батальоны стояли с разрывами в пятьдесят – сто шагов.
Армии стали медленно сближаться. Били барабанщики, взрёвывали трубы.
Шведы сначала были встречены артиллерийским огнём, потом – ружейным, а потом и вовсе сошлись в рукопашной.
В девять утра бой уже кипел вовсю. Под натиском шведов стал прогибаться, а потом и медленно отходить левый фланг русской пехоты – там стояли Казанский, Псковский, Московский, Бутырский и Новгородский полки. В строе русской пехоты образовался опасный разрыв.
Царь, наблюдавший за боем, заметил грозящую опасность, взял второй батальон Новгородского полка, стоявший во второй линии, и бросился в бой, увлекая за собой солдат.
Пётр был высок ростом и хорошо виден отовсюду. Как могли остаться в стороне офицеры, приближенные ко двору? Выхватив шпаги, они бросились за государем. Шведы были отброшены, царя деликатно оттеснили в сторону. Не царское это дело – самому непосредственно участвовать в битве, на то есть армия.
На правом фланге русских войск располагалась гвардия, полки испытанные. Они стали быстро теснить шведов. Те не выдержали напора, дрогнули и стали отступать, а потом и вовсе обратились в беспорядочное бегство. Фланги русских войск сомкнулись вокруг центра шведских войск, началась бойня.
Было одиннадцать часов утра, солнце уже близилось к зениту.
Карл, внимательно наблюдавший за боем в подзорную трубу, постоянно получал сообщения от посыльных о ходе боя. Он осознал, что победа ускользает у него из рук, что поражение его близко. Бросив сражающуюся армию, он под охраной драгун покинул лагерь и проскакал мимо редутов.
К тому времени четвёртый и третий редуты, выбив оттуда шведов, снова заняли русские. Заметив кинувшегося в бегство шведского короля, из этих редутов его обстреляли. Его охрана понесла тяжёлые потери, но в бой ввязываться не стала.
Отряд Карла добрался до обоза в Пушкарёве – там было семь тысяч кавалерии. К ним присоединились два полка, ранее осаждавших Полтаву, и вечером остатки шведской армии направились на юг, к переправе через Днепр.
Пётр решил добить уходящий отряд и захватить Карла. В погоню были отряжены десять драгунских полков.
Беглецов настигли и блокировали у Перевалочной. После короткого боя в плен сдались 15 тысяч воинов, в том числе генералы Левенгаупт, Крейц и Крузе, 11 подполковников, 23 майора и 12 575 солдат. Но Карл с Мазепой, сопровождаемые небольшой охраной, сумели сбежать. Они добрались до территории Османской империи, города Бендер, где и были приняты с почётом.
Пётр же выстроил армию и обратился к воинам с поздравлениями. Потом солдаты, разойдясь, стали подбирать своих раненых, собирать трофеи. На поле боя были найдены девять убитых шведских генералов, подобраны 137 знамён и штандартов.
Человек по натуре горячий, Пётр приказал тут же раскинуть шатёр и учинить празднество для генералов и офицеров. Солдатам налили по чарке водки.
К столу в шатре Петра были приглашены шведские генералы из попавших в плен – им даже вернули личное оружие и шпаги.
На следующий день начались массовые казни казаков-изменников войска Мазепы.
Потери шведов в битве составили 9224 человека, русских – 1345 человек убитыми и 3290 ранеными. Военное могущество Швеции было навсегда подорвано. После битвы многие солдаты и офицеры из пленных пожелали добровольно служить русскому царю. Карл потерпел крупное поражение, был
