Нравился мне этот, выглядевший поперек себя шире человек, в том числе и здоровым чувством юмора.
– Мы с собой троих возьмем, с лихвой хватит. Верно говорю, Лард?
Тот молча кивнул.
– Господин капитан, а можно и мне с ними?
Сын Жануавье, Эдвар, смотрел на меня умоляюще.
– Отпусти его тоже капитан – сказал Риас, вероятно, считая вопрос уже решенным. – Я за ним лично присмотрю.
Эдвар во время боя выглядел вполне достойно. Бледен был, как и многие, но в темный угол испуганно не жался. «Толк будет», – решил я. Но отпустить его в джунгли? В конце концов, дело предстоит опасное: альвендийцы без боя точно не сдадутся, да и сколько их там, непонятно. С другой стороны – Эдвар наполовину паури, так что в джунглях он как дома.
– Идите. Только постарайтесь надолго не задерживаться. И поосторожней там.
– Отдохните, Сорингер, – навигатор Брендос поднялся на мостик с чашечкой кофе. – Будьте уверены, не проглядим. Сейчас Энди в «воронье гнездо» отправлю, для надежности.
– Самое место ему там, – хмыкнул Гвен. – Ворона в вороньем гнезде, все верно.
Гвенаэль сказал негромко, только для нас. Это раньше, до того, как стал навигатором, мог часами выводить Ансельма из себя.
Добраться до постели мне не удалось – едва я вошел в каюту, как послышались громкие веселые голоса, в одном из них я признал хрипловатый, словно надтреснутый басок Риаса, и сразу же последовал стук в дверь.
– Все целы? – успел я опередить Риаса. Это самое главное, остальное уже вторично.
– Целы, целы, капитан. И даже царапины ни у кого нет.
– Нашли кого-нибудь?
– А то как же, куда бы они делись? Ну и в плен одного взяли, все чин чином. Из наших, не альвендийцев. Наш общий знакомый, кстати.
– А остальные что, сдаваться не пожелали?
Риас вильнул взглядом в сторону:
– Да как-то так получилось. – Затем, помолчав мгновенье, добавил: – Капитан, я на Альвенде почти два года в плену пробыл. Всякого насмотрелся. Одно могу сказать точно: они люди только по облику, да и то не совсем. Так вы уж извиняйте: не стали мы их брать. Да и к чему они? Одни хлопоты.
Не стали – так не стали, из интереса спросил.
– А этот, как ты говоришь – наш, где он?
– Этот? Этот здесь. Только вы не удивляйтесь. Лард, заводи его! – сказал он, приоткрыв дверь.
Не удивиться у меня не получилось: когда Аделард ввел в каюту человека, я даже вздрогнул от неожиданности – передо мной стоял Кьюли. Тот самый Кьюль Джекоб, при одном воспоминании о котором у меня всегда ломило в левой ключице.
– Ну здравствуй, Джекоб.
Выглядел он спокойным, на лице ни ссадин, ни синяков, и болезненно не кривился.
– Здравствуй, капитан Сорингер, – произнес он с улыбкой.
Улыбка у него показалась мне какой-то гадостной, или это из-за моего отношения к нему?
– Развяжите его, – попросил я и, дождавшись, когда Лард освободит его от пут, добавил: – Давненько мечтал с тобой поговорить, Кьюли.
– Не скажу то же самое, – буркнул он.
– Но на пару вопросов, надеюсь, все же ответишь?
Тот неопределенно пожал плечами.
– Я не стану спрашивать тебя, почему ты связался с альвендийцами, – ответ и без того ясен – дело в золоте, а ты на него падок. Скажи мне другое: почему ты меня так подставил когда-то? Понимаю, что тебе необходимо было найти козла отпущения, но почему именно я? Чем я тебе так насолил?
Лицо Джекоба мгновенно исказилось злобой, я даже вздрогнул.
– Я всегда тебя ненавидел, Люк, счастливчик Люк. Как же тебе всегда невероятно везло, везло всегда и во всем: в кости, с женщинами. Вот скажи, чем ты лучше меня? И почему судьба благосклонна к одним, а к другим относится так, словно он ее пасынок? Когда я узнал, что на Острова прибыл «Небесный странник» и капитаном на нем Люкануэль Сорингер!.. И тут заявляешься ты, собственной персоной, с этой красоткой под руку. Сознайся, тебе ведь и сегодня невероятно повезло: один, против двоих альвендийцев – у тебя не было ни единого шанса. Нет, и тут без великой удачи никак дело не обошлось.
Кьюли полностью выдохся за свою короткую речь и, наконец, заткнулся. В чем-то он прав, но только в чем-то. Минувшей ночью действительно без удачи не обошлось, но она пришла ко мне не тогда, когда я удирал со всех ног от этих проклятых альвендийцев. Нет, я сам атаковал их, поставив на кон не только свою жизнь, но и жизнь дорогих мне людей. И не потому ли она ко мне пришла, удача? Ведь всем известно – она любит смелых. И пусть мои действия были больше не от отваги – от отчаяния, но я же смог решиться на то, что совершил. Да и тогда, когда мы впервые встретили Ночного убийцу, смогли же рискнуть, влетая в то, что показалось нам проходом в скалах? Что же касается всего остального, много ли ты знаешь?
