Я стоял, сжимая в руке короткий обрывок каната, идущего к языку колокола, и ждал, когда наступит тот решающий миг. Брендос, взглянул на меня раз, другой – пора! Пора подавать сигнал, чтобы там, внизу в трюме, открыли люки, высыпая тяжелый груз на готовый подняться в воздух альвендийский корабль. Взгляд у Рианеля был таким, будто он готов вырвать у меня канат и зазвонить сам. Нет, господин Брендос, ни один камень не должен упасть мимо, а зашли мы идеально: точно вдоль корпуса вражеского корабля.
Когда нос «Небесного странника» поравнялся с кормой альвендийца, я и зазвонил. От души зазвонил, изо всех сил, открыв рот, чтобы ушам было легче перенести звон. И тишина. Вообще-то должен был раздаться грохот высыпающихся камней, его хорошо должно быть слышно и здесь, наверху, на мостике. Я зазвонил снова, еще немного и будет слишком поздно, мы пролетим над врагом.
Снизу, из трюма, донесся отчаянный рев Родрига Бриса, какие-то глухие удары – и мы наконец-то услышали то, что отчаялись уже услышать: грохот покидающих чрево «Странника» камней, и он все нарастал.
– Гвен, правее! – заорал в полный голос я, завидя, что нос корабля уводит влево, в сторону слишком близкой каменной стены.
Пусть даже камни высыплются мимо, это еще не беда. Беда придет в том случае, если мы не сможем справиться с управлением и воткнемся в нее.
Гвенаэль, красный от натуги, почти висел на штурвале, пытаясь задать кораблю прежний курс. И едва ему это удалось, осталось лишь подать команду навигатору Брендосу:
– Понимайтесь выше, добавляйте ход, уходим!
Больше нам здесь делать нечего. Не на абордаж же их брать, в конце-то концов, приземлившись? Нас почти вдвое меньше, каждый человек мне дорог, а потерь не избежать. Да и не успеем мы приземлиться, как они уже взмоют в небо. Сейчас самое важное – подняться как можно выше, туда, в небо, выбравшись из этого ущелья. Там, наверху, есть простор для маневров, альвендиец поврежден, он не мог не пострадать от груза камней, высыпавшихся на него. Но даже если это не так – в небе, один на один, мы еще посмотрим, кто кого, или будь я проклят самой Богиней-Матерью!
Я посмотрел вниз, туда, где оставался корабль Альвенды. Мы удалились достаточно далеко, выбравшись на яркий солнечный свет, и потому плохо было видно, что же с ним происходит.
– Позвольте вашу трубу, господин Брендос.
Не успел он откликнуться на мою просьбу, как началось что-то непонятное: одновременно с грохотом пришел удар страшной силы, «Небесный странник» повело боком, накренив так, что находившиеся на палубе люди соскользнули по ней вниз, и избежать падения на землю им удалось только благодаря высокому фальшборту.
Гвенаэль рычал, пытаясь поворотом руля вернуть корабль на ровный киль. Брендос сильно прикусив зубами губу (на ней даже кровь выступила), держался за рукояти приводов, боясь шевельнуть любым из них, чтобы не усугубить ситуацию. Я и сам застыл, мучительно соображая: что же сделать, чтобы выровнять корабль? Несколько показавшихся нам вечностью мгновений, когда все мы затаили дыхание, и «Небесный странник» начал выравниваться.
Как выяснилось, альвендиец все же поднялся в воздух, но разломившись на две половины и мачтами вниз – таким он и рухнул в ущелье. Вскоре оттуда, из глубины, пришел еще один удар, но уже не такой сильный, затем еще и еще, после чего все смолкло.
– Это л’хассы, – почему-то шепотом произнес Гвенаэль Джори.
«Небесный странник» завис в небе, все еще раскачиваясь с борта на борт, и на нем висела тишина.
Первым нарушил ее Риас, поднявшись на мостик.
– Ну, капитан, на этот раз вы сами себя переплюнули, – произнес он с чувством.
Я, до конца не пришедший в себя, взглянул на него: шутит он, нет? Как будто бы вполне серьезно.
– Это еще чепуха Риас, – Гвенаэль улыбался. – Однажды после визита капитана Сорингера на один островок в Мертвом море, тот вообще в его пучинах канул. Немалый такой клочок земли, примерно как остров Неистовых ветров. И что от него осталось? Так, пару торчащих из воды камешков. А это!.. – и он пренебрежительно махнул рукой: подумаешь, мол, событие.
Гвен явно преувеличивал: Гаруд – вдвое меньше острова Неистовых ветров, и это как минимум. Да и не камни остались – скалы. Кроме того, я совсем не стремился к тому, чтобы Гаруд, как он выразился, в пучинах канул.
– А что же все-таки произошло? – навигатор Брендос высказал вслух то, что в голове у нас было у каждого.
И все с надеждой посмотрели на Берни Аднера.
– Ничего удивительного, – начал он слегка заикающимся голосом. – Альвендийский капитан пытался взлететь как можно быстрее, и потому дал на л’хассы предельную нагрузку. Ну а когда ему на палубу высыпалась такая масса камней, нагрузка стала вообще запредельной. Вот и результат.
Тут Аднер выразительно посмотрел на меня: если, мол, насиловать л’хассы, подобное может случиться с любым кораблем. Как будто я этим только и занимаюсь.
– Капитан, возвращаться будем?
– Вполне возможно, что свод теперь еле держится. И может случиться так, что он внезапно рухнет, – голос Аднера звучал как будто бы нейтрально, но по его лицу хорошо было видно, что Берни совсем не горит желанием вернуться туда.
