– Все равно от этого не сбежишь. – Арина посмотрела на свою ладонь, на едва заметный шрам – напоминание о том, какой она была и какой стала.
– От себя не убежишь, – Анук кивнула.
– Значит, когда он придет, я буду готова.
– Я так понимаю, прятаться ты не желаешь?
– Не вижу смысла.
– Но если это спасет твою жизнь?
– А что спасет Марго? Ей ведь тоже нужна помощь.
– Марго уже мертва.
– Вы знаете, о чем я.
– Да, девочка, и это причиняет мне боль.
– Но вы ведь знаете, что нужно сделать? Как ей помочь?
– Я помогу. И ей, и тебе.
Какое-то время ехали молча, а потом Анук снова заговорила:
– Постарайся не уснуть этой ночью. Нас осталось четверо. Если не считать Ямаху. К одной из нас он обязательно придет. И мне очень не хочется, чтобы ты пострадала.
– Со мной все будет хорошо. – Она почти верила в то, о чем говорила. – И вы берегите себя.
– Я стара, – Анук улыбнулась, – и не боюсь смерти.
– Даже столь… страшной? Почему он убивает так… – Арина задумалась, подбирая правильное слово.
– Разнообразно? – подсказала Анук. – А ты до сих пор не догадалась? У призывающей он забрал голос, у видящей – способность видеть, чревовещательнице вспорол чрево.
– Он забирает у своих жертв то, что делает их особенными…
– Я утонула, – прошептала Марго.
– Ты предсказывала с помощью карт, он забрал их.
– Все правильно. – Анук кивнула и добавила с невеселой усмешкой: – А я, похоже, рискую остаться без своего уникального носа. Не скажу, что такая перспектива меня воодушевляет.
– Вы говорили, что вам нужно кое-что проверить. – Арина не желала больше говорить о смерти.
– Хочу найти подтверждение одной своей догадке.
– Можно мне с вами?
– Нет, дело несложное, я справлюсь сама. Просто пообещай мне, что будешь осторожна.
– Обещаю. – Что еще оставалось делать?
На сей раз Анук подвезла ее к самому дому и даже не отказалась от приглашения войти. Арина предложила гостье кофе.
– Мне нужна соль. – Анук дернула плечом, отказываясь от угощения. – Прежде всего соль.
– Есть.
– И зола. Та, что в камине, вполне сгодится.
Арина не стала спрашивать зачем, выгребла из камина золы и поставила на стол перед Анук пачку соли.
– У меня есть кое-какое подозрение. – Прямо на кухонном столе Анук нарисовала солью круг, внутри – еще один, из золы. – Врач сказал, что у Бабая раздвоение личности. Знаешь, что может за этим скрываться?
Арина мотнула головой.
– Одержимость. Он одержим, я почти уверена. Я не могу защитить тебя от человека, но сумею остановить духа. Посиди-ка пока тихо, не мешай мне.
Арина не мешала, но сидеть спокойно не могла, с каким-то детским интересом наблюдая за тем, как работает Анук – настоящая, потомственная ведьма.
Она насыпала соль на подоконник и порог, рассыпала золу на дорожке перед дверью, вернулась к кухонному столу, начертила солью и золой два круга – белый снаружи, черный внутри, зашептала что-то быстрое, гортанное на непонятном языке. Арина затаила дыхание. Черная кровь, текущая в ее жилах, знала: это охранный заговор, древний, как мир, почти забытый.
– Мне нужна полынь. – Анук достала из ножен свой кинжал, пальцем проверила остроту узкого, как жало, лезвия. – Марго, ты можешь найти в саду полынь? – спросила она, глядя в сторону призрака. – Времени у нас мало, солнце садится.
