Василина неуверенно взглянула на мужа. Тот поколебался и кивнул.
И опять они ехали верхом в сторону водопада, но теперь уже рядом, бок о бок, и пар шел из ноздрей похрапывающих лошадей и ртов сопровождающих королевскую чету вооруженных офицеров. Все почти как в тот раз, только верный Симон был не здесь, а в маленьком храме недалеко от поместья Байдек, куда удалился на служение Триединому почти сразу после их с Марианом свадьбы. Переливающийся, искрящийся от солнца снег заставлял щуриться, а мороз – прятать нос в меховой воротник.
Водопад оказался так же великолепен, как тогда, когда она увидела его впервые, и так же издалека был слышен грозный рев этого чуда природы. Река Дикарка не замерзала, прыгала-катилась по валунам, покрытым наледью, и по краям огромного, низвергающегося с высокого плато потока воды поднимались гигантские, словно слепленные из вязкого льда сверкающие колонны. Ближайшие к водопаду деревья все были покрыты замерзшей водяной пылью и казались стеклянными.
– Берег здесь обвалился, – объяснил ей Мариан, когда она с удивлением осматривалась вокруг, не узнавая местности. Вместо памятного пологого склона, в который Василина и провалилась, к реке тянулись узкие овраги, и языки снега стекали прямо к воде.
– Какой же глупышкой я была, – тихо сказала королева мужу. Он усмехнулся, но ничего не ответил. – А где мы переходили реку?
Барон кивнул вправо, и она поежилась, с изумлением покачала головой – такой широкой там показалась Дикарка. И как у нее тогда хватило сил? И у него, раненого?
Возвращались обратно вскачь – и Василина разрумянилась, посвежела, с азартом оглядываясь на мужа и приподнимаясь в стременах. И банька по возвращении пришлась как раз. И сладкий морс, и дровяной дух, и горячая вода в широких бочках, и пар, и обжигающий веник в умелых руках мужа – всё это довело ее до блаженного и томного состояния.
– Я как в отпуске побывала, – призналась Василина краснолицей, распаренной госпоже Шукер, когда они сидели в предбаннике под внимательным приглядом банных духов, пили горячий липовый чай и слушали, как охают окунающиеся в ледяную воду после парилки мужчины. – Теперь вернусь – и с новыми силами за работу. – Она потянулась и зевнула, деликатно прикрыв рот ладонью. – И Мариан, я вижу, рад, что мы приехали.
– Я ведь еще тогда поняла, что пропал наш Байдек от вашей красоты, – тихо и осторожно ответила госпожа Божена. Увидела мягкую улыбку королевы и осмелела. – Да и вы, ваше величество, как на него глазами сверкали, как сверкали! Разве мог не пропасть? Вы такая миленькая были, такая гордая девочка. Да вы и сейчас девочка, – заключила она, – совсем не изменились.
– Мне уже двадцать семь, – сказала Василина. – Десять лет прошло, Божена.
– Ха! Девочка и есть, – отмахнулась хозяйка. – А вот Байдек заматерел, да. Он ведь после вашего отъезда совсем ошалевший был, потерянный. Всё мы понимали, а что тут сделаешь? Мы уж думали, и не женится никогда после вас-то, ваше величество. Уж и девушку ему хорошую представили, дочь одного из офицеров, а он – ни в какую. – Королева выразительно подняла брови, и хозяйка рассмеялась. – Как отрезало его от женщин. А как мы его уговаривали во дворец по вашим приглашениям съездить! Нет, уперся. Передавайте, говорил, мои благодарности и заверения в моей преданности, но не поеду. Эх, – она отхлебнула чай и долила гостье и себе еще. – Мужики иногда такие дурни, уж простите, ваше величество. Как хорошо-то все вышло, а?
– Хорошо, – искренне согласилась хихикающая Василина. – Очень хорошо.
Они успели еще и отдохнуть после бани, и поговорить о нуждах заставы, и поужинать, и тепло попрощаться – и вернулись во дворец.
А утром в субботу Василину ждал подарок на день рождения. За завтраком сестры прямо-таки прыгали от нетерпения и ели так быстро, как только позволяли приличия. Одна Ангелина была спокойна, как обычно, да маленькие принцы под строгим взглядом Мариана послушно уплетали кашу, хотя им тоже очень хотелось все бросить и побежать смотреть, что же построил дед. Святослав Федорович улыбался и повторял:
– Вы почти неделю ждали. Неужели еще полчаса не подождать?
– Надо было пробраться туда ночью, как я и предлагала, – пробурчала Марина, и младшие сестры Рудлог понимающе переглянулись и рассмеялись.
– Папа, – с укоризной сказала Полина, – по твоей вине сейчас произойдет первый в истории случай массовой смерти от любопытства! Ну побыстрее… не зря же мы терпели грохот все эти дни. Васенька, милая, неужели тебе не интересно?
– Сгораю от нетерпения, – призналась Василина, вопросительно поглядывая на мужа, но тот сохранял невозмутимость, только глаза его смеялись. – Ну ты и конспиратор, – проговорила она со смешком, – подумать только. Ни слова не сказал!
– Я хотел, чтобы ты удивилась, – ответил он тихо.
И она удивлялась. И когда Мариан, крепко держа ее за руку, шагал вслед за отцом по широкому крытому коридору, что обнаружился за одной из дверей Семейного крыла. И когда вышли за дворец, на теплую летнюю лужайку, большую, окруженную высокими колоннами, на которых крепились артефакты, формирующие погодный купол. Под купол попали и небольшое озерцо, и березовая рощица, уже начинающая зеленеть.
– Обалдеть! – крикнула Полина, бегом направляясь к озерцу. За ней, возбужденно переговариваясь, следовали другие сестры, вприпрыжку бежали мальчишки, и даже Ани подошла к воде, потрогала ее рукой и улыбнулась. – Это как у Демьяна в замке, да?
Василина прижалась к мужу. На руках он держал Мартинку, требующую опустить ее на землю, и королева ласково поцеловала его в щеку. Запомнил же, как она удивлялась погодному куполу в замке Бермонт, сделал для нее такой же.
