– Спасибо. – Одернув ворот, сталкерша развернулась и молча направилась к двери, оставляя наемника наедине с его мыслями. Но в дверях остановилась. – Тебе нужно мыслить трезво и холодно. Советую выспаться перед завтрашним днем.
– Ты пойдешь со мной?
– Нет. За ночь я хотела добраться до безопасного места, где меня не найдут, но теперь придется здесь задержаться. Знания уникальны лишь тогда, когда они доступны единицам. Я для Джефа – лишний свидетель. А мертвые секретов уже не раскрывают.
– Я тебя понял. До свидания, Виста.
– До свидания, Ирм.
Было в этом «до свидания» столько обреченности и грусти, что наемник отчетливо понял безысходность всей ситуации.
Открывая дверь своей комнаты, Ирм зажмурился. Больше всего ему хотелось увидеть там Виту. Загорелся зеленый индикатор, Ирм потянул на себя ручку двери и замер. Самым страшным ему сейчас казалось то, что, когда он зайдет внутрь, напарницы там не будет. Сердце быстро забилось, и, когда секунды промедления стали уже невыносимыми, сталкер раскрыл дверь, вставив ключ-карту. Теплый свет озарил пустую комнату.
Пустота сверху, снизу, сбоку. Пустота невероятная, заставляющая от безысходности лезть на стены, выть, сдаться. И посреди этой пустоты стоял сломленный мужчина. С исчезновением Виты образовалась огромная дыра в его душе, которую заполнить было уже нечем. Эта храбрая девушка являлась источником света во мраке, а Ирм был глупым мотыльком, который всеми силами тянулся к этому теплому, светлому, доброму. А теперь он остался в кромешной тьме без каких-либо ориентиров.
– Саша, помоги…
Темнота расступилась, блекло загорелся огонек, но найти его источник Ирм не мог. Он крутился вокруг волчком, но рядом по-прежнему никого не было.
– Вита, ты где? – крикнул сталкер.
– Я здесь, рядом. Я не понимаю, что со мной происходит. Помоги мне.
Наконец он увидел девушку. Та стояла совсем рядом и удивленно смотрела на свои ладони, но совсем не так, как она это делала несколько дней назад, обнаружив в себе аномальные способности. Сейчас в ее взгляде не было удивления или страха, но была невероятная тоска и печаль, будто долгое время она ждала чего-то неизбежного, а теперь оно, это неизбежное, случилось.
Руки, как и она сама, были почти прозрачными.
– Вита. – Наемник сделал робкий шаг в ее сторону.
Пытаясь ухватить девушку за руку, он поймал только холодный воздух в том месте, где была ее ладонь.
– Девочка, ты чего? Не надо так. Что с тобой происходит?
Губы Виты шевелились, но Ирм ее не слышал. Во взгляде ее он прочел мольбу о помощи, а это было громче всяких слов.
Самым отвратительным было чувство беспомощности Ирма, он не знал и даже не подозревал, как помочь несчастной девушке.
Оставалось только стоять и смотреть на этот тающий силуэт. Чем прозрачней она становилась, тем больше Ирм сомневался в реальности событий последних дней. «Если сейчас она исчезнет, значит, все со мной в порядке, все пойдет в привычном русле, закончатся все необъяснимые события, не будет больше загадок. Не будет больше Виты».
От собственных мыслей парня бросило в жар, ему стало стыдно, неловко, чувство отчаяния охватило его с головой и затуманило рассудок. Мысли о том, что ее не было на самом деле, были предательством. Он предавал человека, который, рискуя собой, спасал чужую жизнь. Боролся за другого храбро и отчаянно. Разве так, как она, мог поступать не настоящий Человек?
Человек. Человек. Человек!
– Вита, девочка моя, не вздумай. Не уходи. Ты меня слышишь? Ты не имеешь права. Уже не имеешь. – Ирм снова протянул руку, пытаясь взять призрак за ладонь.
Теплая, мягкая женская ладошка нелепо легла в его крупную, холодную и влажную ладонь. Дернув девушку на себя, Ирм заключил ее в крепкие объятия. По-женски тихое дыхание, бесшумные всхлипы, от которых Вита каждый раз вздрагивала, – все это успокаивало, а темнота вокруг расступалась, проигрывая необычайно яркому лучику света, которым была Она.
Тот, кто сказал, что мужчины не плачут, скорей всего не имел никакого жизненного опыта, ничего не ценил, никого не любил, никого не терял. Каким бы сильным ни был мужчина, однажды в его жизни происходит потеря, которая все меняет.
Ирм плакал на могиле Жени, плакал над телами Лаврика и Лоры, над телами всех погибших друзей и товарищей. Потеря еще одного близкого человека окончательно сломила бы его. Все это время Вита помогала сталкеру держаться на плаву, думать, действовать, бороться. Не желание отомстить двигало Ирмом, а Вита, которая помогла ему поверить в то, что он сможет дойти до конца. Горе всегда парализует, но вот любовь – куда более мощный мотиватор. Сил двигаться дальше придавала вера Виты в него, любовь к своим друзьям, которую он хранил в сердце. Эта девушка не просто спасала его жизнь, она сохраняла в Ирме Человека – ту теплую искорку, которая в череде потерь начала угасать. В те моменты, когда у него опускались руки и хотелось пустить себе пулю в висок, девушка была рядом. И теперь, когда они столько пережили вместе, он не имел даже малейшего права сомневаться в ней, в ее
