Через несколько секунд в машине уже никого не было.
Глава 8
Ирм с пустым взглядом сидел на основании поваленного рекламного щитка. Он пытался вспомнить все симптомы острой лучевой болезни: «Что там? Рвота, головная боль, отёк слизистых. Обморок при сильном поражении. Ведь ничего этого не было. Ну, да, руки дрожат, голова разболелась. Немудрено ведь…» Но на коленях у него лежал дозиметр, на экране которого показатели зависли на отметке «Опасный уровень». Всего лишь опасный уровень. Добрый, гуманный производитель не вложил в свою технику слова «смертельный». Впрочем, с таким, «опасным», уровнем можно жить еще дней пять. Если так фонит, скажем, от твоей машины, или автомата. Но нельзя выжить, если это излучаешь ты сам. В мыслях Ирма всплывали странные артефакты, лежащие на пути. Наука таких ещё не знала. Может, это были просто булыжники – без цены и свойств. А может – оружие гарантированного поражения, излучающее смертельную дозу. «Да и зачем уже гадать. Что тебе знания, если шансов выжить осталось меньше одного на тысячу. А смерть от острой лучевой – не приведи Господи никому так мучиться».
– Мы почти полчаса лежали под обстрелом на кладбище, – тихо говорил Пак то, что наёмник и сам знал. – Вероятность попасть в радиоактивный очаг такой интенсивности – почти ноль целых ноль…
– А я вот попал. – Ирм закусил губу, с досадой ощущая неприятный металлический привкус. – Это ведь безнадёжно?
– Да. В тебе почти полторы тысячи бэр. С таким не живут. Я удивляюсь, как ты ещё в сознании.
– Умеешь ты воодушевить.
– Ирм, может, я, конечно, не прав. Но такова судьба. Ты спас столько жизней, но сам почти погиб. Сам знаешь, один тяжело раненный в группе равен смерти всех остальных. – Пак присел на корточки в трех метрах от Самойлова. – С тебя последнее желание. В этом тебе повезло чуть больше, чем Лаврику, Киру, Лоре и кому бы то ни было.
Это слово «погиб» больно резануло по слуху.
– Что, добьешь меня? – наемник косо улыбнулся, посмотрев Паку в глаза; тот взгляд выдержал.
– Могу и добить, если надо. На одной жизни три висеть не должны. Да и тебе, думаю, лучше будет, чем через пару дней собирать свою кожу в коробочку. Прости.
– Добивать себя не дам, но… – не успев договорить фразу, Ирм содрогнулся всем телом, и его начало рвать.
– Забираем, что у него есть из патронов, и уходим. Ирму они уже ни к чему, а у нас ещё встреча с Джефом впереди. – Пак, стоявший в нескольких метрах, энергичной походкой подошёл к валяющемуся рюкзаку Самойлова. – Патроны в магазинах и коробках – авось не светятся.
Все замолчали. Только мучительно рвало Ирма, и щёлкали под ловкими руками Пака карабины замков. Слишком незамысловатый получался траурный марш.
– Смм-м-мирна!
Киконин коршуном подлетел к Паку, который рефлекторно застыл с протянутыми по швам руками – никак десантура в прошлом. И тут же на Пака обрушился такой силы удар, что тот сложился пополам и повалился в траву, не издав ни звука.
– Какая же ты сволочь! – крикнул ему Киконин, поднимая наизготовку автомат. – Мне больно осозновать, что такое дерьмо, как ты, Зону топчет. Они с Витой прошли столько, чтобы спасти сотни жизней, в том числе и твою продажную задницу!
– Перестань, я уже того не стою. – Ирм вытирал рукавом губы, пошатываясь.
Потом, после короткой паузы, Самойлов резко выпрямился.
– Ты знаешь про Виту?!
– Да, уже несколько дней я все знаю. Никто из нас ничего не стоит. Ни живой, ни мёртвый. Потому и дохнем, как скот. Ты не один – ты в ответе за Виту. Я в своей жизни наделал достаточно дерьма и не заметил, как сам стал жадным, продажным уродом. Может, это мой последний шанс все исправить и искупить грехи.
– Стоп! СТОП! Заткнитесь все! Я ничего не понимаю. Может, мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит? – психанула Виста.
– Это займет много времени, – уклончиво ответил Самойлов.
– А у меня оно есть. Пока я не узнаю всей правды, в машину никто не сядет. Кстати, угнать мою тачку посредством обрыва проводов зажигания и последующего их объединения у вас не получится. И даже через мой труп – не выйдет.
Ирм перевел дыхание, пытаясь успокоить учащенное сердцебиение. Протянув руку к ладошке рядом сидящей Виты, он обнаружил, что руки его дрожат.
Некоторое время напарница сидела молча и неподвижно. Ее волнистые волосы блестели в лучах заходящего солнца, бледная кожа светилась.
В эту минуту у Самойлова не было слов. Но они нашлись у девушки:
– Покажи им меня. – Она протянула руку ладошкой вверх.
– Оружие уберите все, – не попросил, а приказал наемник. – Любое резкое движение – и я клянусь, что перестреляю вас всех.
Ирму очень хотелось, чтобы они забыли сейчас про свое оружие вовсе, однако все просто убрали руки от стволов. Самойлов сомневался, что они
