– Засиделся? Ну так посидишь еще… Хотя выглядишь ты и вправду хреново.
– Вот и я говорю – засиделся за стенами.
– Да нет, Степан, дело не в этом. – Голос старшины приобрел скрипучие нотки. – Сдается мне, что ты на наркоту подсел.
– Да с чего ты взял, Гермес???
– С того. Марфа сказывала, что ты у нее разные снадобья выпрашивал.
– Ну… Во-первых, брал, а не выпрашивал. И чего? – Есаул хорохорился, но лицо его сильно побледнело. – Так я это – для поддержки сил. И зуб у меня на днях болел.
– Зуб, значит? Один или несколько?..
– Ну-у…
– Хватит брехать! Не держи меня за идиота, я собрал информацию. Ты ведь не только у Марфы зелье брал. Да ты и сейчас, я смотрю, не раскумарился еще.
– Просто я не выспался, – вяло произнес Степан, опуская голову. – Зря ты на меня наезжаешь, старшина. Я верой и правдой…
– Короче, я тебя предупредил. Мне на такой должности наркоман не нужен. Поступит еще хоть один сигнал – отправлю в штрафной взвод.
– Зря ты так, – угрюмо процедил Степан, кося в стену за спиной старшины.
– Кстати, ты в курсе, что тело Хряпа нашли?
– Чего? – Есаул быстро взглянул на Гермеса и тут же отвел глаза в сторону. – А-а, Хряпа… Нет, мне не докладывали. Когда нашли?
– Вчера под вечер. Значит, не сбежал он, как я подумал. Убили его.
– Муравьи?
– Может, и муравьи. Тело все изуродовано, не поймешь. Но странно, что его муравьи сразу не сожрали. Очень странно.
– А я-то тут при чем?
– Может, и ни при чем. А может, и… Кстати, чего не спросишь, где тело нашли?
Степан замялся. Затем пробурчал:
– Так оно понятно. Наверное, где-то рядом. У первой линии укреплений, да?
Глава клана маркитантов посмотрел на есаула тяжело – как будто валуном хотел придавить. Потом внушительно произнес:
– Короче говоря, без моего разрешения за пределы базы не выходить. Таков мой приказ. А сейчас – ступай, некогда мне. Или еще вопросы есть?
Степан криво усмехнулся:
– Вопросов нет.
Развернувшись, он вышел в коридор. Губы продолжала кривить усмешка, но дверь кабинета за собой есаул притворил спокойно, без стука. В коридоре, прислонившись к стене, стоял охранник. Увидев злую физиономию начальника охраны, непроизвольно вытянулся в струнку.
– Почему один на посту? – приблизившись к караульному, спросил Степан.
– Так это, в сортир он…
– В сортир, говоришь?.. Распустились тут. Гранаты в подсумке есть?
– Есть. Как положено – две штуки.
– Отлично, – пробормотал есаул, вытаскивая из ножен кинжал. – Но мне хватит и одной…
После того как Степан покинул кабинет, старшина несколько секунд оставался на месте. На лице его читались озабоченность и недовольство. Недоволен старшина маркитантов был прежде всего собой. Нервотрепка последних дней привела к тому, что он утратил привычную выдержку и хладнокровие. А это всегда чревато оплошностями.
«Неправильно я себя со Степаном повел, – подумал Гермес. – Кажется, сболтнул лишнее раньше времени. Надо исправлять».
Матюгнувшись под нос, он достал из ящика стола револьвер и поднялся из кресла. Но едва успел обогнуть стол, направляясь к выходу, как дверь приоткрылась. Через мгновение в комнату буквально вкатилась «лимонка», вброшенная чьей-то аккуратной и расчетливой рукой. После чего дверь снова захлопнулась…
Есаул уже сбегал вниз по лестнице, когда навстречу ему из-за угла выскочил караульный – тот самый, ходивший, по словам напарника, в сортир.
– Ты где пропадаешь?! – проорал Степан. – Вечно вас черти носят!
– Да я это… – растерянно отозвался боец. – Я это… Что случилось, командир?
– Случилось, раздолбай! – крикнул есаул, притормаживая рядом. – Диверсанты на территории. Займи пост у кабинета Гермеса и никого не пропускай. А я пришлю подкрепление. Понял?
– Понял, – сказал караульный и суетливо шагнул вперед. Но едва очутился спиной к есаулу, как тот выхватил кинжал и быстрым движением перерезал
