не владели волшебством, и даже от следов их аур в доме остались скромные обрывки.
— А ведь я сижу в заброшенном доме посреди мертвой, посыпанной снегом земли, один, в окружении магических спутников и слуг, посланный неизвестно куда и неизвестно зачем, с большими шансами на смерть от обморожения и голода… — вдруг сказал Тобиус сам себе. — Господь великий, как я до этого дошел?
Не получив ответа, маг достал свою книгу заклинаний, вынул из воздуха волшебное перо и начал составлять новые системы заклинаний. В любой непонятной ситуации сохраняй спокойствие и занимайся магией, говорили наставники Академии.
Шла третья неделя его пути по орийской тундре, месяц йул давно вступил в свои права, на юге лето вошло в расцвет силы, а на севере одинокий путник дрожал от промораживающего ветра и постепенно терял чувствительность членов.
Волшебник забрался глубоко на запад, шагая по долинам и взбираясь на скалы. За это время он убедился, что Ора — это не только бескрайние снега, но и скалы, и голая каменистая равнина, а с севера над ним нависали пики неизвестной ему горной гряды. Люди этого острова просто никогда не проявляли интереса к своим горам и за все время, что они жили здесь, не удосужились придумать им имя. Трижды ему приходилось брать южнее прямого западного курса, и тогда он видел оголенную серую местность, потерявшую снежный покров по случаю летнего «зноя». Однако чем ближе он подбирался к берегам Пасти Дракона, тем больше становилось снега, тем сильнее бил ветер и безжизненным казался мир.
Ветер был могуч. Поднимаясь с каждым шквалом, он отрывал от земли текучий снежный «туман», и тело волшебника покрывалось хрустящей ледяной коркой. Тобиус шел вдоль берегов огромных студеных озер, проводящих века в плену ледяных оков, пересекал полноводные реки, которые умудрялись течь, подогреваемые жаром немногочисленных термальных источников, блуждал в скалистых лабиринтах. В воздух он поднимался как можно реже, ибо беспокойные духи ледяного ветра немедленно начинали водить вокруг него безумный хоровод и вырывать из живого тела клочья спасительного тепла. Лишь в часы крайней спешки, убегая от очередной наступающей метели или стаи полярных волков, он отрывался от земли и несся прочь на эфемерных крыльях.
Взобравшись на каменистое плато и пройдя по нему два дня, Тобиус впервые своими глазами увидел мадзидани — человекоподобных существ ростом с шестерых мужчин, с иссиня-черной кожей, одетых лишь в меховые набедренные повязки. Они сильно смахивали на огров, чье описание осталось во множестве бестиалогических трактатов. Пузатые гиганты сидели в очищенном от снега каменном углублении и ели мясо, поджаренное на большом костре, громко переговаривались и смеялись. Тогда у мага даже мелькнула мысль о том, чтобы попробовать вступить с ними в разговор, но, получше рассмотрев огромные каменные дубины и уродливые свинорылые лица их хозяев с торчащими во все стороны клыками, он передумал и осторожно обошел стоянку стороной.
Хоть Тобиус и экономил еду, в конце третьей недели его мешок с припасами стал просто мешком. Еда закончилась, когда волшебник оказался посредине пустоты, по колено в снегу и без малейшего понятия о том, куда он должен идти дальше. За прошедшее время Тобиус не нашел ни единого следа человеческого пребывания. Конечно, он и не мог найти никаких следов — ведь даже если его предшественник проходил где-то в тех же местах, погода уже тысячу раз успела уничтожить любой намек на следы. Поняв, что долго на тонизирующих чарах не протянет, волшебник вновь повернул на юг и двинулся к побережью Седого моря. Будучи выносливее большинства людей, следующие несколько дней он питался исключительно талой водой и несколько исхудал.
Лето все больше входило в свои права. Даже на Оре этот сезон был праздником жизни, в то время как на Стигге и Эриге снега лежали круглый год. Постепенно белая тундра сменилась таежными областями. Тобиус шагал по каменистым равнинам, на которых расцветала скудная растительность, все ближе и ближе подбираясь к большой воде. По пути он неустанно искал ягодные кустарники и съедобный лишайник, выкапывал горькие корешки. На столь скудном рационе волшебник продержался до самого побережья, пока под шум прибоя не выбрался на скальное возвышение и не взглянул вниз, где на длинной полосе берега расположилось камаронтово лежбище.
Камаронты, морские млекопитающие, самые крупные представители отряда ластоногих, достигали в длину тринадцати шагов, а в весе — четырех-пяти тонн. Они были настолько большими и тяжелыми, что даже не всякий наземный дракон осмелился бы устроить на них охоту. В то же время эти животные наряду с моржами и касатками являлись любимой пищей громадных морских драконов, которые, как известно, вырастая, становились намного крупнее сухопутных сородичей. Тела камаронтов, продолговатые, безволосые, покрытые толстой темной кожей, тряслись как бурдюки с жиром во время ползания по земле. Морды этих зверей имели длинные морщинистые хоботы и острые кривые бивни, торчащие изо рта, маленькие красные глазки и ушные дыры без раковин. Камаронты являлись свирепыми созданиями с сильно развитым территориальным инстинктом, потому и на суше, и в море у них было мало достойных врагов.
Осторожно выбирая, куда ставить ноги, Тобиус спустился с возвышенности на самый краешек лежбища и стал медленно шагать вдоль набегающей и отступающей водной кромки. Камаронты, которые оказались ближе к краю, являлись самыми маленькими либо молодыми особями. Такие всегда оттеснялись на задворки лежбища сильными и матерыми самцами, оккупировавшими территорию в центре. Поначалу Тобиус присматривался именно к мелким особям, выбирая самца помоложе и послабее, однако и сам не заметил, как забрался слишком близко к центру лежбища. Когда раздался громогласный рев негодования, было уже поздно. Громадный самец, окруженный самками, поднялся над своим гаремом и уставился на крошечного человека налитым кровью
