— Не пойдешь, — подтвердил тот, вставая. — Все немного изменилось.
— Я очень кстати спас ваши жизни.
— Немного изменилось, — повторил старичок. — Идем, идем, человече, ты голоден, наверное.
Вскоре Тобиус сидел на расстеленных шкурах в доме одного из Лиц, которого звали Харул. То был высокий по меркам синекожих аборигенов и очень старый мужчина, весь в морщинах и совершенно лысый, лишь длинные белые брови нависали над провалившимися глазами.
Во множестве ледяных пиал, расставленных перед волшебником, лежало сырое мясо, рыба, были насыпаны крупно порубленные корешки, штучки, похожие на красный изюм, и истолченная съедобная листва неизвестного растения, приправленная толченым же мхом. Маг осторожно поджаривал мясо на собственном огне и отправлял в рот, запивая топленной из снега водой.
Помимо самого хозяина дома при этом присутствовал Джимахал, старик, поймавший Тобиуса, и около десятка домочадцев Харула, его семейство. Они терпеливо ждали, пока гость насытится, и тихо переговаривались на своем забавном щебечущем языке.
— Так! — Маг отодвинул посуду и немедленно достал из сумки книгу заклинаний, распахнул ее на чистой странице и выхватил из воздуха длинное светящееся перо ярко-синего цвета. — Начнем! Скажите мне сначала — кто вы вообще такие?
— Мы — мадзидани, — ответил Джимахал.
— Вы? — Волшебник задумчиво прикусил кончик пера. — А разве не эти здоровенные пастухи, бродящие наверху?
— Нет, это орому.
— Значит, — перо Тобиуса ринулось по странице, — вы мадзидани, а гиганты — орому. Но люди Оры думают, что это они мадзидани.
— Потому что нас они забыли, — пояснил Джимахал.
— Значит, память о том, что в тундре живет народ мадзидани, люди сохранили, а как вы выглядите — они уже не помнят. С другой стороны, орому постоянно на виду, и нынешние орийки называют их мадзидани… вы очень давно спрятались, не так ли?
— На ваш счет — примерно полторы тысячи лет. Вы ведь еще считаете года по три с половиной сотни оборотов светила, человече?
— Да, мы очень старомодны, — пробормотал магистр, — полторы тысячи лет… Подумать только! Но почему? Зачем вы ушли в это… подледье?
Мадзидани некоторое время щебетали между собой, прежде чем дать ответ.
— Мы не очень любим людей, — ответил Харул.
Скрип пера по бумаге стих.
— Людей? Вроде меня?
— И вроде тебя тоже, человече, — усмехнулся Джимахал. — Десять тысяч лет назад мы бы тебя раскатали по ближайшей стене. Или долго пытали. Точно могу сказать, что ледяными пауками ты не отделался бы.
Записав услышанное, Тобиус прочел строчку еще раз и нахмурился.
— Десять тысяч… Вы что, бессмертные?
Джимахал повторил его вопрос на языке мадзидани, и присутствующие громогласно рассмеялись.
— Были бы мы бессмертны — не прятались бы от драконов в подледной обители. Мы просто помним, что было тогда.
— Не понимаю.
После нескольких очень долгих минут, во время которых мадзидани пытались объяснить ему, что они понимают под словом «помнить», он возбужденно вскочил на ноги и стал метаться по помещению.
— У вас… у вас… вы не обманываете меня?
— Зачем бы нам это было нужно?
Выяснилось, что мадзидани обладали генетической памятью на высшем уровне, и, вместо того чтобы перенимать у предков инстинкты, они перенимали абсолютно весь накопленный жизненный опыт. Каждый мадзидани буквально помнил, что делали его пращуры века назад.
— Поколения живых существ, тысячи, миллионы предков, выстроившихся в единую цепь, концом которой являетесь вы… а после вас это перенимают ваши дети?
— Конечно.
— Воспоминания всех предков?
— Только по мужской линии у мужчин и по женской у женщин.
Уняв беспокойные ноги, маг уселся обратно на шкуру и приготовился писать.
— В какой части мира зародились ваши предки?
— Никакой. Не в этом мире уж точно.
— Та-а-ак!
То, что обнаружил волшебник, оказалось огромной золотой жилой знаний.
