– Эрсеткото?л и?три боа
Последняя словоформула обратила их тела мириадами сверкающих искр, которые пролились на Голодную Роженицу звенящим звездопадом. Она отняла руки от тяжелого живота, пытаясь закрыться, но искры беспощадно прожигали ее насквозь и вымарывали, словно грязное пятно с ткани мироздания.
– Все наружу! Запрягать кареты! – громыхнул голос Бейерона. – Не бежать! Не топтать друг друга! Крепко держите детей!
Выход под открытое небо принес облегчение вместе с чувством, что все худшее осталось позади. Служители королевского каретного двора уже запрягали кареты лошадьми, и внутрь садились слуги, в первую очередь женщины и их дети. Часть стражи находилась подле и должна была сопровождать поезд до внешней стены, другая часть вместе с риденскими гвардейцами образовала кольцо вокруг членов королевской семьи и волшебника.
Тобиус снял с шеи цепочку и с помощью специальных заклинаний изучал структуру артефакта. Он приказал холлофару отойти от короля, чтобы не повлиять на работу магической реликвии, и вернул ее хозяину.
– Он настроен на членов вашей семьи, сир, так что, полагаю, сработает только в ваших руках.
– Ты редко ошибался, Тобиус, будем хранить надежду.
– Что там было? – спросила принцесса. – Что за ужасное существо?
– Эмблема третьего круга, Голодная Роженица.
– Демон?
– Демоны живут в Пекле, – ответил Тобиус, мимоходом оглядывая огромный парадный двор с фонтанами и клумбами. – Тьма однородна. Это боль, отчаяние, ненависть и жажда отмщения, смешанные в единую злую стихию. А эмблемы – это формы, которые принимает Тьма, чтобы проникать в наш мир…
Его речь оборвалась, глаза расширились, волосы на затылке встали дыбом.
– Что-то злое грядет, все ищите укрытие!!!
Высоко наверху разлетелось вдребезги огромное витражное окно, и небо рассек черный росчерк. Осколки цветного стекла еще не успели упасть на камни, когда крылатый силуэт заложил крутой вираж и пронесся над двором. Раздались предсмертные вопли – некоторые люди оказались рассечены на части, других, словно копья, проткнули длинные черные перья.
– Защищать короля и принцессу! – хрипло пролаял сир Вийем.
Мушкетеры открыли огонь по крылатому силуэту вслед за хиллфолком, но тщетно – он молниеносно менял направление, а когда пронесся над двором во второй раз, вновь посыпались смертоносные перья.
– Не тратьте пули, эмблемы их не боятся. – Из посоха Тобиуса ударил луч золотого света – мимо. Волшебник бил заклинанием еще и еще раз, но цель была слишком быстра.
Третий шквал режущих перьев столкнулся с подвешенным над двором Широким Щитом. Маг поднял посох и принялся писать его копьевидным набалдашником по воздуху, произнося речитатив; распахнулась книга заклинаний, страницы которой с бешеной скоростью перелистывались и будто выплевывали лоскуты бумаги. Те исчезали в неярких вспышках, превращаясь в точные копии серого мага. Тридцать двойников поднялись в воздух на эфемерных крыльях и устремились навстречу черному силуэту. Начался воздушный бой, в небе без остановки вспыхивали потоки золотого света, а в ответ летели черные перья. Стая двойников редела, а новые взлетали ввысь, стремясь взять летучую смерть в клещи.
Тобиус ежесекундно контролировал действия тридцати своих реплик, и его гурхана иссякала примерно в тридцать раз быстрее, кровь начинала закипать от напряжения, кожа покраснела, будто ошпаренная, покрылась потом, и от нее с шипением валил пар. Но вместе с тем реплики успешно били черного летуна, пронзая его копьями света, не позволяли пронестись над двором в четвертый раз. То и дело враг падал, потом быстро становился на крыло, метал перья, но вновь был бит. В конце концов, потеряв крылья и безумно кувыркаясь в воздухе, он рухнул на один из фонтанов. Реплики исчезли в магическом свете, а их создатель со вздохом оперся о посох.
– Он еще не подох!
– Годлумтакари, за мной, – приказал сир Вийем.
Черный рыцарь и белокожий унгиканец выдвинулись к разрушенному фонтану. Сын Черного континента был огромен, он не носил одежды выше пояса за исключением наручей, и под кожей, рассеченной бесчисленными шрамами, перекатывались каменные мышцы. Оружием ему служили странные предметы, похожие на топоры, но с лезвиями в форме кривых птичьих клювов.
Через потрескавшийся бортик переступило существо, вдвое превосходившее ростом любого из приближавшихся к нему людей. Тварь была тонкой, гибкой, похожей на человека, но с огромной вороньей головой на плечах. Хотя реплики лишили эту эмблему крыльев, у нее остались страшные птичьи когти и мощный клюв.
Сир Вийем и Годлумтакари зашли с двух сторон, чего тварь будто не замечала, направив свой взгляд мимо них, за спины солдат, туда, где рядом с отцом стояла Хлоя Карторен. Затем чудовище пришло в движение – было оно ужасающе быстрым. Сир Вийем вскинул клинок и отступил, с лязгом отбивая удар когтей, альбинос налетел на птицеголового сзади, громко улюлюкая, совершил прыжок и вонзил оружие в спину. Беззвучно распахнув клюв, эмблема
