Волшебник окончательно понял, что враг был могучим диким гидромантом. Он не призывал водяного элементаля, вместо этого малефикарум просто поработил душу Наля и повелевал рекой как хотел. Для достижения такого результата ему наверняка пришлось накапливать силы, принося жертвы языческим божкам все это время, но в конце концов враг стал силен и практически неуязвим.
Серый магистр бросился наутек. Первая Бомба Силы смела треть порта и уничтожила часть береговой линии. Скорее всего, жертв не было, но следующая, угодив в Фельен, могла принести погибель тысячам. Он несся вниз по течению, а колоссальный водяной горб преследовал его, безуспешно пытаясь поймать разверзавшейся пастью. Крылья Орла выдавали все, что могли, несли волшебника в ночи между тучами и землей, капюшон сорвало с головы, седые пряди липли к черепу, а Тобиус все летел, преодолевая удары ветра. Решив, что пора, магистр метнулся вправо, отдаляясь от реки, и опустился на луг подле трех небольших холмов. Наль, словно живое существо, переливался через обрывистый берег и надвигался.
Пока новая стая реплик отвлекала водяного колосса, волшебник сплетал и наполнял силой сложное, тяжелое и совершенно дикое заклинание Дух Оры. Ожившая река выползла далеко на сушу, сотни топлецов полезли на берег, повинуясь воле своего господина, надвигалась целая армия. Тобиус со свистом втянул ртом воздух, задержал дыхание, погружая разум в состояние безмятежного покоя, а потом, завершив плетение, выдохнул.
Толщи ожившей воды обратились льдом за секунды, белый хлад напал на реку и сковал ее непробиваемой броней на полторы лиги в обе стороны, заливные луга и противоположный берег покрыла совершенная белизна, и если бы не смерть, пришедшая с орийским холодом, все это походило бы на зимнюю сказку. Сотни топлецов и гибридов, подступивших к серому магу вплотную, обратились садом статуй: тронь – и рассыплются осколками.
Тобиус, чьи волосы покрыла пушистая изморозь, прошел к исполину по хрустящему снегу чтобы применить на нем Плавящий Взор. Заклинание протопило брешь в огромной глыбе льда, и наружу вместе с потоком воды выскользнуло тело. Испытание белым хладом плохо сказалось на малефикаруме, его холодная кровь совсем замедлилась, колдун едва шевелился на колючем снегу, пытался нащупать выроненный артефакт.
Уродливый жезл заинтересовал Тобиуса, он внимательно изучил вещь на предмет защитных чар и, найдя таковые, пристально посмотрел на свою бронзовую руку. Через миг пальцы сомкнулись на рукоятке, и ничего не произошло. Чары, которые должны были защищать артефакт от чужаков, опознали руку как другой артефакт и не пробудились.
– Правом превосходства молвлю: твоя сила отныне принадлежит мне! – провозгласил Тобиус.
Малефикарум закричал, когда по его жезлу побежали трещинки, и материальная форма артефакта разрушилась, оставив лишь несколько крохотных «самородков» неправильной формы – несколько частиц Дара самого колдуна. Бронзовые пальцы сжались, чужая сила впиталась в астральное тело нового хозяина, и Тобиус стал немного, самую малость сильнее, приобретя крупицы тех талантов, которыми владел колдун. Сам же малефикарум ровно на столько же ослаб.
На врага были наложены Оковы Дара – еще одного заклинания, которому подвергли Тобиуса на Оре. Затем волшебник создал небольшую сферу теплого микроклимата и с помощью целительских чар помог мутанту восстановить жизненные функции. А потом применил Перчатку Боли. Заклинание обволокло все тело малефикарума и полминуты терзало каждую его частичку. Созданное исключительно для пытки, оно прекрасно справлялось, при этом не нанося организму повреждений.
Завершив первый сеанс, Тобиус стал задавать вопросы, но колдуна больше занимали Оковы Дара. Будучи отрезанным от магической силы, он паниковал и отказывался слушать, кричал, умолял, требовал, проклинал. Второй сеанс Перчатки Боли заставил его проявить внимание.
– Пощады! Пощады!
– Если бы ты пришел ко мне и вызвал на поединок, то сейчас я не был бы столь зол. Но посмотри, что ты устроил: потоп, чудовища, столько невинно убиенных людей. Теперь я чувствую на себе вину за все это.
Еще минуту мутант кричал от боли.
– Поскольку мои принципы не позволяют мне убивать безоружных, я передам тебя в руки следователей Инвестигации. А, вижу, понимаешь, что тебя ждет в их пыточных камерах. Кого, ты говоришь, я убил? Твоего друга? Как было его имя?
– Жиль… Жиль де Лаваль, – проскулил колдун.
– Впервые слышу. Впрочем, не все, кого я убил, представлялись мне поименно. Ты готов сотрудничать?
Не получив немедленного ответа, маг на несколько секунд пробудил Перчатку Боли.
– Да! – возопил колдун. – Хватит! Умоляю, хватит!
– Хорошо. – Тобиус отступил, переводя дыхание. – Расскажи мне абсолютно все, что знаешь о своем хозяине и его делах. Тогда, я клянусь именем Джассара Ансафаруса, сегодня ты не умрешь.
С того момента они оба знали, что клятва дана и она будет исполнена, ибо ни один волшебник, поклявшись именем Джассара, никогда не сможет нарушить данной клятвы, она сама проследит за своим исполнением. Колдун заговорил.
Тобиус почти не был разочарован тем, что его поверженный противник не смог сообщить ничего существенного. Фернан, а именно так звали эту помесь человека с речным львом, был сильным интуитом, но не слишком искусным или умным слугой. Такие, как он, использовались в качестве грубой силы, а также для поисков и патрулирования.
Несколько лет назад в кругах магического подполья Вестеррайха среди волшебников, скрывавшихся от закона, интуитов и колдунов был брошен клич.
