ставленником. Нерациональный расход времени.
– Что же тогда?
– С моим ставленником еще не все ясно. Его душа не покидала этого плана бытия, а значит, учитывая его невероятную волю к жизни и борьбе, рано ставить крест. Возможно, он еще покажет себя.
– Разумно ли? Тысячи лет минули, а мы так и не получили ответа на вопрос. Наше время может закончиться раньше, чем мы думаем.
– Работу разума оставь мне. Пусть все идет как идет.
Носитель синего плаща пожал плечами и вновь обратил внимание на мир, расстилавшийся внизу.
– А что твой ставленник?
– Выжил. Видимо, его воля к жизни ничуть не меньше, чем у твоего. Мой ставленник готовится взять себе ученика, внезапно захотел опробоваться в новой ипостаси, думая, будто все треволнения остались позади.
– Воистину, он еще никогда так не ошибался.
Когда ворота конюшни открылись, в холодное зимнее утро выметнулось облако тепла, пахшего конским навозом. Оглядевшись, Райла выбрала среди всех животных молодую пегую кобылку. В Вестеррайхе лошади такой масти встречались редко, ибо люди считали ее несчастливой, но Райла выбрала именно эту крепкую плясунью и, проверив седельные сумки, притороченные к седлу ножны с мечом, вывела ее наружу.
– Ты уверена?
Талбот Гневливый, стоявший у ворот, пристально взглянул на женщину. Его руки были сложены на груди, подчеркивая суровость мага, но когда Райла захотела обнять старика, он невольно поддался.
– Спасибо вам за все, господин, – сказала Райла нежно, словно родному деду.
Он с шумом вздохнул через кривоватый нос и потрепал воительницу по белой макушке.
– И все же я бы хотел, чтобы ты еще задержалась. Выходить в путь по таким морозам неразумно, к тому же мы бы хотели еще некоторое время наблюдать твое ментальное состояние. Его стабильность может…
– Мне пора, – оборвала Райла.
– Но куда…
– Я должна его найти.
– Девочка, его не может найти даже Инвестигация. Многие считают, что от него ничего не осталось. Я был там, я все исследовал, мечтая найти хоть лучик надежды, но не преуспел. Боюсь, он умер.
– Он не мог.
– Дорога, которую он выбрал, вполне закономерно могла закончиться именно так.
– И все равно он не умер. Я верю, что он где-то там. И я найду его.
– Зачем? – спросил старый маг.
Пожалуй, именно этот вопрос привел женщину в замешательство, но нашлась она быстро.
– Потому что я его люблю. И я его найду и скажу ему об этом, а там уж пусть хоть весь мир горит.
Пришла весна, потянулись к теплому солнцу подснежники, освободились ото льда реки, вернулись перелетные птицы. Цикл жизни завершил очередной оборот и начался заново.
Жаль только, что для славного трактира «Два пескаря» никакого нового цикла не предвиделось, ибо он сгорел.
– Риденцы.
– Хм?
– Сожгли. Риденцы. Когда отступали. Злые были, как ахоги.
– Хм. Госпожа Мирел? Берн?
– Живы. Я почувствовал грядущее и заставил их уйти затемно. Зарево мы видели вон из того лесочка. Тетя Мирел плакала. Теперь они живут в пригородах столицы, начали строить новый трактир.
– Молодец.
– Знаю.
– А сам-то ты что здесь делаешь?
– Вас жду. Я знал, что вы вернетесь сюда.
